Загадки истории. Крымское ханство

Облегченным вариантом такого рода зависимости было взимание дани с покоренного правителя без высылки на территорию его государства сборщиков налогов в сопровождении крупных военных отрядов. В таком случае сам князь организовывал и осуществлял налогообложение в пределах подконтрольной ему территории и затем выплачивал дань золотоордынскому хану. Это до некоторой степени развязывало князю руки и позволяло как самостоятельно наполнять бюджет, так и расходовать бюджетные средства без излишне навязчивого контроля со стороны баскаков. При таком варианте политико-экономической зависимости можно было и крепости строить, и войско реорганизовывать, и внешнюю политику вести, готовясь таким образом вырваться из орбиты зависимости от Орды. Так, например, мог поступать после монгольского нашествия князь Данила Галицкий до той поры, пока его поползновения к самостоятельности не были пресечены неотвратимым, как хроника объявленного возмездия, вторжением крупных военных сил монголов под предводительством способного и деятельного военачальника Бурундая.

Наконец, кочевники могли получать выплаты и с государства, сохранявшего все внешние элементы суверенитета. Дань при этом называлась «подарками» или «поминками», но сути это не меняло – в действительности это был откуп от военного набега, плата за то, чтобы грабитель-сосед воздержался от нападения или не требовал установления более ощутимых форм контроля, ограничивавших государственный суверенитет. Это, впрочем, не гарантировало полной безопасности и отсутствия грабительских набегов, ведь даже при официальном мирном положении, когда кочевники не предпринимали крупных походов-сеферов, нередко ими осуществлялись меньшие по масштабам, но весьма болезненно ощутимые для оседлого населения пограничья чамбулы и беш-баши. Именно такая ситуация сложилась в украинских землях Речи Посполитой во второй половине XVI–XVII вв., когда Крымское ханство, играя на противоречиях между польско-литовским государством и Московским царством, взимало «поминки» с них обоих. При этом крымцы, независимо от текущей политической ситуации, продолжали нападать на окраины соседних стран, а нередко и предпринимала крупные походы, доходя порой чуть ли не до их сердцевинных земель и столичных городов.

Сложившаяся ситуация перманентной окраинной полупартизанской войны породила феномен Дикого поля, когда между Крымским полуостровом и кочевьями северопричерноморских орд лежали обширные безлюдные степные пространства, еще недоступные для земледельческой колонизации с севера, однако уже и ненужные для кочевых сообществ юга. Не так давно, во времена контролировавшей колоссальные степные пространства Золотой Орды, в степи пролегали оживленные караванные тракты, на которых то тут то там на дальнем горизонте проглядывали очертания городков-муравейников, небольших (особенно по современным меркам) и не особо многочисленных, но наполненных копошившимся в своих бытовых заботах населением. Все изменилось с крахом Золотой Орды, после которого караванные пути уже не пролегали в рамках единого политического целого и опасности, связанные с перемещением людей и товаров, многократно возросли.

Распад единого государства привел к гибели единой степной мир-экономики. Если использовать это знаменитое понятие, введенное Фернаном Броделем, то можно считать, что произошла кластеризация этого глобального экономического пространства и становление сепаратных «мирков» меньшего размера, которые вынуждены были наладить собственную целокупную систему экономического самообеспечения. Кластер Крымского ханства оказался при этом втянут в качестве северной периферии в мир-экономику османского Черного моря и, шире, Османской империи и Восточного Средиземноморья в целом. Это включение в турецкую экономическую систему привело, наряду с сохранением традиционного кочевничьего хозяйственного уклада, к тем особенностям скотоводческо-добычнической экономики Крымского ханства, которую мы рассмотрели в одной из предыдущих глав. В геополитическом же плане крымский кластер османской политико-экономической мир-системы породил на степном пространстве Северного Причерноморья феномен Дикого поля.