Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Против авангарда русской армии находился лишь 26-тысячный корпус наполеоновской армии под командованием Мюрата. Кутузов решает перейти в контрнаступление и нанести первый удар по противнику. Войска Мюрата находились всего лишь в 6 километрах от русской армии. Сражение на реке Чернишня вошло в военную историю как бой под Тарутино 6 (18) октября 1812 года. В нем французский авангард под командованием Мюрата был разгромлен внезапной атакой русских дивизий. На рассвете 18 октября казачьи полки Орлова-Денисова нанесли внезапный удар по неприятелю с левого фланга. Это вызвало переполох в стане врага. Затем русские атаковали французов тремя колоннами. Колонна под командованием генерала Орлова-Денисова (10 казачьих и 4 кавалерийских полка с конной артиллерией) вышла в тыл корпусу Мюрата. Маршал был вынужден отводить свои войска. От полного уничтожения их спасла его энергия и храбрость, благодаря который он сумел организовать сопротивление и унять панику. Беспечность дорого обошлась французам. Сам Мюрат, едва успевший вскочить на коня при внезапном налете казаков на его штаб, был ранен в бедро. Чтобы не попасть в кольцо окружения, неприятель был вынужден бежать с берегов Чернишни к Москве. Французы потеряли убитыми и ранеными 2,5 тысячи человек, тысячу пленными, 38 орудий и почти весь обоз. Потери русских составили около 300 убитыми и 900 ранеными.

Русские генералы предлагали Кутузову продолжить преследование отступающих французов. Главнокомандующий ответил отказом: «Если не умели мы поутру взять Мюрата живым и прийти вовремя на места, то преследование будет бесполезно. Нам нельзя отдаляться от позиции». В русском лагере царило оживление, победа подняла моральный дух войск. Русская армия была уже готова гнать противника со своей земли. Внезапная атака русских под Тарутино оказалась полной неожиданностью не только для маршала Мюрата, но и для Наполеона. Генерал Жомини вынужден был признать: «Хотя Мюрат в оправдание своей неосторожности и говорил, что полагался на молчаливое перемирие, однако никакого подобного условия не существовало, и допустил он захватить себя врасплох только по своей непростительной оплошности».

Для Наполеона известие о поражении Мюрата явилось в некотором виде вызовом, брошенным ему Кутузовым. Сегюр, вспоминая об этом, пишет, что Наполеон был очень недоволен и воскликнул: «Идемте к Калуге, и горе тем, кто попадется нам по пути!». К этому времени отношения между маршалом и императором испортились. Из-за поражения под Тарутино Наполеон так кричал на Мюрата, что довел его до истерики. Французская армия провела в Москве 34 ужасных дня. Наполеон уже понял, что счет времени идет против него, необходимо спасать и себя и армию. 19 октября остатки Великой армии стали покидать древнюю русскую столицу. Наполеон колебался – давать ли русским еще одно сражение. Но утром 25 октября с ним произошел эпизод, который потряс императора до глубины души. При проезде через расположение гвардейских частей он и его свита были внезапно атакованы группой казаков атамана Платова. Только конвой и гвардейская кавалерия спасли положение. 25 генералов и офицеров сгрудились вокруг Бонапарта. Император и его свита были спасены, а русские «сыны степей» не очень поспешно ретировались. Казаки даже успели пощипать французский обоз и увести несколько лошадей. Именно после этого случая Наполеон приказал изготовить для него яд, который стал возить с собой в перстне.

Во главе жалких остатков своей некогда могучей кавалерии Мюрат активного участия в сражениях под Малоярославцем, Вязьмой, Красным и на реке Березине не принимал. Воевал постольку-поскольку. Во время отступления этот храбрейший из маршалов Франции не только ничем себя не проявил, но его и вовсе не было ни видно, ни слышно. До Березины он производил впечатление человека совершенно сникшего. Но у реки, когда армия оказалась в катастрофическом положении, король неаполитанский упал духом окончательно. Он еще помнил жестокое поражение в трехдневном сражении под Красным. В снегах России погибали остатки любимого детища маршала Мюрата – легендарной французской кавалерии. В ходе отступления маршал с болью в сердце наблюдал, как бездарно гибнет от голода и бескормицы, холода и постоянных атак казаков его кавалерия. А сколько лошадей голодные французы просто съели? Безусловно, все это очень надломило Мюрата, который до этой кампании победоносно пронесся через всю Европу. После похода на Москву от лучшей в мире французской кавалерии осталось лишь около 2 тысяч изможденных и обмороженных всадников на жалких клячах. Но, по словам Сегюра, вместо того чтобы предложить вариант спасения остатков армии, «Мюрат считал, что теперь время думать только о том, как спасти Наполеона… он объявил своему шурину, что считает переправу невозможной; он настаивал, чтобы тот спасался сам, пока еще есть время». Наполеон отверг это малодушное предложение.