Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

- Через сорок минут Брагинцев будет здесь. Березкин сел на прежнее место в кресло и отчетливо, я бы даже сказал - с выражением, произнес только одно

слово:

- И-ди-о-ты!

А я машинально кивнул, соглашаясь с оценкой.

- Нет, что вы, ребята, - возразил Яша. - Это же со всяким могло случиться. И вообще нельзя всего предвидеть. Дело же поправимое...

- Помнишь, ты как-то рассуждал о самохроноскопии? - тихо, не поднимая глаз, сказал мне Березкин. - О том, чтоб любой день нашей жизни в любой момент можно было подвергнуть хроноскопии?.. Веселые получатся картинки, я тебе доложу: ошибка на ошибке, сомнения, неуверенность в выводах... И вот еще такое-как с Брагинцевым...

Когда прошли полчаса, я достал из шкафа Белого Мыслителя и поставил его на письменный стол.

Через несколько минут раздался звонок.

Брагинцев был в легком, несмотря на холодную погоду, сером пальто. Снежинки на его открытой седой голове свернулись в серебристые капли. В руках он держал сверток.

Брагинцев произносил обычные слова приветствия, когда взгляд его,- а дверь в мой кабинет была распахнута,- упал на Белого Мыслителя... Брагинцев вздрогнул так, словно сквозь тело его прошел электрический ток. Он не заметил протянутой ему руки, он отстранил меня и шагнул в сторону кабинета.

- Что это? - с трудом двигая сведенными губами, спросил он.

- Мыслитель из Дженне.

- Тот самый... Вы говорили... Мне очень хотелось посмотреть, но я стеснялся попросить...

Брагинцев сделал неверное движение-то ли пальто ему мешало, то ли хотел передать нам сверток,- но вдруг, заспешив, порвал веревки, развернул бумагу, и тогда... Тогда оцепенели мы.

В руках у Брагинцева был Черный Мыслитель, угаданный хроноскопом.

Хроноскопия не раз устраивала нам встречи с чудом, но все же до последней секунды я не верил, что свершится это чудо, что Черный Мыслитель вновь встретится с Белым...

Что можно еще добавить?.. Не очень умелые писатели, особенно работающие в приключенческом жанре, пытаясь передать волнение, вдруг охватившее их героев, пишут либо о дрожащих руках, либо о постукивании стакана о зубы... Мне не хотелось бы следовать шаблону, но разве я забуду когда-нибудь, как дрожали обычно крепкие, сильные руки Брагинцева в тот момент, когда он соединял руки Мыслителей, вновь встретившихся через три с половиной столетия?

Глава пятнадцатая,

в которой говорится несколько слов о Черном Мыслителе; в этой же главе дается окончательная разгадка тайнам Хостинского клада в сообщается кое-что о молодом Брагинцеве

После столь великолепного завершения наших расследований нам все-таки пришлось объясниться с Брагинцевым.

Брагинцев слушал внимательно, спокойно, внешне никак не реагируя на слова Березкина. Даже когда Березкин - а разговор шел напрямую - сказал, что мы убедились в его профессиональном умении открывать запертые двери, Брагинцев ничуть не возмутился; наоборот, его интерес к рассказу как будто даже возрос.

- Мне остается только поздравить вас с блестящими результатами, - сказал он, когда Березкин закончил свое повествование. - Не очень приятно чувствовать себя объектом хроноскопии, но жить надо так, чтобы нечего было стыдиться... Да я ничего и не стыжусь, хотя в прошлом и обладал некоторыми привычками, которые не нравятся уголовному розыску... Вы правы, эти мои навыки и потребовались Розенбергу. И мы отлично осуществили операцию, хотя в последний момент тот самый склеротический старичок - а тогда весьма энергичный и решительный мужчина - едва не повернул историю клада, да и мою собственную, совсем в ином направлении...

Брагинцев умолк и повернулся к Березкину.

- Вы говорите, что Розенберг пытался похитить Белого Мыслителя?.. По фотографиям, наверное, догадался, в чем дело... Я в общем-то не слишком скаредничал, когда мы делили клад, но из-за Мыслителя... Н-да.

Брагинцев не договорил, махнул рукой.