Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

На склоне, ниже нас, зеленело небольшое, прильнувшее к ручью картофельное поле, которое обрабатывал пожилой в темной одежде рушанец. Он ходил за волами, морды которых надежно прикрывали от соблазна полакомиться ботвой надвинутые почти на самые глаза корзины, и, орудуя закругленной доской, окучивал картофель. С гор к старику спустилась женщина с узкой плоскодонной сплетенной из лозняка корзиной за спиной. Теперь они сидели на берегу ручья и размачивали в нем, прежде чем откусить, плоские и жесткие, похожие на лаваш, лепешки нонитаури, - ужинали.

- Видишь, и сейчас эта лепешка достается здесь труднее, чем на равнинах, сказал Березкин и тоном приказа добавил: - поднимайся. Я тоже устал, но мне хочется хоть немного поработать сегодня. Ты прав - пора переходить к хроноскопии.

Сотрудники Рубакина оказались людьми сдержанными. Я даже заподозрил, что они не очень-то заинтересованы в хроноскопии останков, и лишь Рубакина по-настоящему волновали предстоящие расследования.

- Я как раз не эмпирик, - чуть виноватым тоном, подразумевая Триву, сказал он нам. - Я больше философ, и так мне хочется во всем разобраться...

Против обыкновения, Березкин остался у экрана хроноскопа, а меня отправил с "электронным глазом" в пещеру...

- Начнешь с челюстей Калеки, - напутствовал он меня. - Точнее - с зубов. Особых открытий тут не предвидится, но будем последовательны.

За долгую нашу практику я привык первым получать информацию от хроноскопа, наблюдая за событиями на экране, и в какой-то степени дирижировать ходом расследования, хотя последнее, пожалуй, сказано слишком сильно. Теперь же я наводил "электронный глаз" на череп неандертальца, вернее, на нижнюю часть лица, и знал, что импульсы идут к хроноскопу, и что они уже переработаны им и спроецированы на экран, но я ничего не видел, ничего не знал, и меня это злило, - было такое ощущение, что за спиной моей кто-то вершит нечто интересное, а я, как во сне, не могу обернуться. Бог весть, испытывал ли раньше нечто подобное Березкин, но, словно угадав мои мучения, он вошел в пещеру и сказал, что я могу просмотреть кадры.

- Пока ничего существенного, - добавил он. - И без хроноскопа можно было догадаться, что однорукому приходилось таскать в зубах тяжести.

Да, неясное расплывчатое изображение на экране свидетельствовало лишь об одном: зубы в какой-то степени заменяли Калеке потерянную руку.

- Вы недооцениваете результаты хроноскопии, - сказал нам Рубакин. - Ведь хроноскоп подтвердил вывод Тривы, что человек долго жил с одной рукой.

- Подтвердил - это хорошо, но хроноскоп создан для первооткрытий, а не для подтверждений, - возразил ему Березкин и безжалостно отправил меня снова в пещеру. - Попытайся установить, как погибли люди, - сказал он мне.

Я работал добросовестно, старался, как умел, но неуютность или даже злость не гасли во мне, и я твердо решил, что в будущем заставлю Березкина чтить сложившиеся традиции, не заставлять меня делать несвойственную моему характеру работу, - и потому, наверное, что я злился, время тянулось удивительно медленно.

В конце концов я погасил "электронный глаз" и вышел из пещеры.

Березкин уже выключил хроноскоп и сосредоточенно курил перед потухшим экраном, забыв обо мне.

- Ну да, удары тяжелыми предметами по голове, - сказал Березкин. - Одному достался один удар, другому - несколько. Вот и вся разница. Нечего даже смотреть.

Я понял Березкина, извинил его за не слишком вежливое поведение, и поверил, что не стоит смотреть малоинтересные кадры. Читатели могли заметить, что я описываю события без пересчета, так сказать, на конечный результат, и потому стараюсь не забегать вперед. И все-таки мне хочется сейчас отметить, что малоинтересные кадры уже на следующий день очень пригодились нам; но в тот поздний вечер ни мы с Березкиным, ни кто-либо другой все равно не сумели бы их правильно интерпретировать.

...Ночью мне не пришло в голову ни одной "правильной", по выражению Тривы, мысли, да и Березкину, как будто, тоже. Посовещавшись утром, мы решили расспросить археологов о всех находках, сделанных в пещере.

- Иногда для хроноскопии важен общий фон, - сказал Березкин. - Детали... они же не сами по себе существуют.

Рубакин согласился немедленно проконсультировать нас, но я все же предпочел сначала взглянуть на кадры убийства.

- Зачем они тебе вдруг понадобились? - недовольно спросил Березкин.

Кадры действительно мало что объясняли: на округлые предметы символические головы - опускались продолговатые предметы - символические каменные топоры, и все. Я обратил внимание только на одну не замеченную вчера подробность: хроноскоп подчеркивал, что удары были несильными.

- Прикончили же обоих, - мягко возразил мне Рубакин, и Березкин, соглашаясь с ним, кивнул.

Я промолчал, и Рубакин приступил к рассказу.