Загадки Короны

Он мысленно сосредоточился на кочерге и запустил ее по воздуху в гундозверя. Раскаленный докрасна кончик пришелся прямиком на незащищенную заднюю часть. Трюк сработал моментально.

– Аррррррррр! – взревел гундозверь, замахав огромными передними лапищами.

– Бежим! – крикнул Элдвин.

Он выскочил из-за котлов и рывком метнулся к выходу. Скайлар и Гилберт неслись следом. Гундозверь в ярости крушил все вокруг. Он вскинул вверх повозку, в которую был впряжен, и швырнул ее через всю пещеру. Гномы-альбиносы в испуге бросились врассыпную, шаманы, наоборот, кинулись к зверю, чтобы как-то утихомирить его. Повозка свалилась прямо на котлы, и красная лава растекалась по всей пещере. Петляющий раскаленный ручеек преградил фамильярам путь к выходу. Скайлар легко его перелетела, а Элдвину с Гилбертом пришлось бежать в обход – назад, к середине пещеры, откуда они так спешили унести ноги.

– План что надо! – насмешливо чирикнула Скайлар.

– Ну в голове-то он был ничего себе! – прокричал в ответ Элдвин.

Разлившаяся лава – это было еще полбеды: вдобавок здесь и там из опрокинутых котлов выскакивали недоделанные темные твари, которых шаманы плодили в этой пещере.

К Элдвину и Гилберту устремилась парочка крокодильих черепов. Хвать-зубы, вспомнил Элдвин. Уж он-то наперечет знал все убийственные штуковины с Помойных рынков. Попадет лапа в такой капкан – можешь с нею распрощаться.

Одни хвать-зубы, раззявив пасть, скакали за Гилбертом. Лягух, удирая, ловко прошмыгнул между ног у шамана. Хвать-зубы метнулись к жертве, но в капкане оказался не Гилберт, а шаманья нога. Безъязыкий колдун повалился на колени, вопя от боли. Вторые хвать-зубы все никак не отставали от Элдвина, а путь к отступлению ему, как нарочно, отрезал красный поток кипящей лавы. Хвать-зубы уже распахнулись в предвкушении скорой поживы, но тут гундозверь своим копытом толщиной с древесный ствол припечатал челюсти к земле. Хрясь! И хвать-зубы превратились в пыль. Бывает, оказывается, польза и от гундозверевой лапищи, заметил про себя Элдвин. Правда, наверное, не очень часто. «А может, он вообще за нас?» – мелькнуло в голове у Элдвина. «Хотя вряд ли», – мысленно добавил он, едва увернувшись от тяжеленного кулака. Гундозверя явно не особо волновало, кто тут за кого. Он просто крушил все, что попадалось под лапу.

До выхода оставалось совсем немного. План Элдвина, конечно, был не без изъяна. В общем-то, кот мог запросто угробить друзей и себя заодно. Но в одном план оказался безупречен: Элдвину удалось создать неразбериху. На фоне того разгрома, что учинил гундозверь, на появление фамильяров никто толком и внимания не обратил. Казалось, путь к заветному выходу наконец свободен, как вдруг прямо на пути троицы из сгустка тьмы возникла призрачная гончая, свирепая и грозная. Скайлар-то было хорошо – она знай кружилась над всей этой бучей. А вот к лягуху и коту не спеша приближался собачий призрак, готовый вот-вот броситься.

– Миленький демон, славная собаченька… – просюсюкал Элдвин в надежде задобрить злобную тварь.

Тварь, похоже, задабриваться не желала.

Прямо над головой фамильяров пролетел отброшенный гундозверем гном-альбинос. Его железный шлем ударился о стену пещеры, и с громким лязгом бледный крошка-рудокоп повалился на землю. Одетая в перчатку рука все еще сжимала кирку. И тут Элдвина осенило.

Мысленным усилием он выдернул кирку из руки гнома и запустил ее по воздуху. Выше… выше… Вертясь, кирка направлялась к острым сталактитам, что висели у фамильяров над головой. Сталактиты светились, и стены пещеры тоже, – видно, были покрыты каким-то хитрым составом. Собрав всю силу мысли, Элдвин врезал острым концом кирки по одному из каменных отростков. Кирка вошла в известняк как в масло: ровно отрезанный каменный кинжал устремился вниз. Сверкающий кончик пронзил призрачную гончую, и тварь словно испарилась. Но убил ее вовсе не острый камень, а испускаемое им сияние.

Путь был свободен. Фамильяры ринулись из пещерного мрака наружу, в мрак ночной. Они очутились в карьере с неровными стенами. Облака по большей части скрывали луну, но кое-где среди камней мерцало что-то белое. Здешнюю растительность всю вырубили, остались только почерневшие пеньки на дне карьера – словно напоминание о темных делах, которые творили шаманы. Стены карьера были испещрены дырами – наверное, гномы добывали здесь редкие камни и минералы вроде обсидиана.

– Плакал Паксахарин обсидиан, – ухмыльнулся Элдвин. – То-то она порадуется.

– Она и так-то души в нас не чаяла, – хмыкнул Гилберт, – а теперь мы просто ее любимчики.

– Мы разгромили всего-то одну повозку, – напомнила Скайлар. – Наверняка уже куча таких повозок доставлена куда надо. И еще кучу вскоре доставят.

Элдвин снова приник к светящимся следам, и троица пустилась вверх по каменистому склону. Фамильяры выбрались из карьера; перед ними простиралась степь, продуваемая всеми ветрами. Эта часть пути обещала быть спокойной.