Загадки Короны

– Для тебя это предательство, а для меня – запоздалое торжество справедливости. Еще до твоего рождения, едва я стал главой прайда, в Мэйденмир пришла Паксахара. Наша встреча была тайной. Она обещала, что настанет день, когда животные снова будут править Огромией. Паксахара искала союзников, которые восстанут против людей плечом к плечу с ней, когда час пробьет. Люди загнали наш прайд на песчаные пустынные плато. А ведь были времена, когда двуцветные кошки свободно странствовали по этой земле, еще не изувеченной городами и замками. И я пообещал ей сделать все, что в моих силах.

– Все, что ты говорил мне об отце, было ложью, – сказал Элдвин. – Я заслужил знать правду.

– Она проста, эта правда: мы с Баксли и виделись-то нечасто. Я жил в его тени. Все кругом только и делали, что превозносили его до небес. Даже тогда, когда он болтался где-то в поисках приключений, а я был с нашим народом в Мэйденмире, добывал еду, обеспечивал кров. Твой отец был весь такой рыцарь, романтик, но чтобы вести за собой прайд, этого мало.

Незадолго до твоего рождения Баксли пришел ко мне и рассказал о видении, что явилось ему в водах Эбса. Его сыну грозила страшная опасность, и спасти его могла только Ирбисова Корона. В то время никто из нас и не догадывался, что это за Корона и каково ее предназначение. Но Баксли во что бы то ни стало хотел тебя спасти, поэтому он решил, что отыщет ее. Он вспомнил колыбельную, под которую мы засыпали котятами, и по подсказкам отыскал великое древо в Глубинных лесах. Он вернулся в Мэйденмир со стальным шаром. К тому времени ты уже появился на свет, и твой отец смог попрощаться и с Корлиссой, и с тобой.

Я обещал Баксли присмотреть за тобой и твоей матерью. Как раз в то время мы с Паксахарой стали встречаться чаще. О нашем союзе не должна была знать ни одна живая душа – иначе все пропало. И однажды я заметил, что Корлисса как-то подозрительно на меня косится. Я понял: мой секрет, столь тщательно оберегаемый, раскрыт. От твоей матери невозможно было ничего утаить. Как и все Воспевающие Ветер, Корлисса обладала особым даром. Твоя мать умела читать мысли. Она была телепатом.

– Значит, она погибла не случайно? – прорычал Элдвин, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться дяде в глаза.

– Я пробовал с ней договориться. Твердил ей, что я делаю это во благо Земель Прайдов. Но она была в точности как твой отец. Невозможная праведница. К тому же она могла читать мои мысли, и что бы я ни говорил вслух, голоса в моем сознании выдавали меня с головой.

Она пустила тебя вниз по течению, чтобы защитить от меня. Я не успел остановить ее. Мы сцепились, и я столкнул ее в реку.

Слепая ненависть захлестнула Элдвина. Он метнул в дядю острый каменный обломок. Но ему навстречу, вскинутый волею Мальверна, тут же взлетел камень побольше.

– Я ведь тоже могу рассердиться, – вкрадчиво заметил Мальверн. – Не горячись, племянник. Я сильнее тебя и не ведаю жалости.

Гилберт и Скайлар беспомощно наблюдали за схваткой дяди и племянника.

Два камня висели между ними, сойдясь в телекинетическом поединке. Мальверн быстрым движением мысли обрушил Элдвинов камень на землю. Затем, чуть мотнув головой, кошачий владыка сбил племянника с лап и швырнул его об один из семи камней. Элдвин укрылся в их кругу – совсем как в видении Гилберта.

Опершись лапой на стоячий камень, Элдвин медленно поднялся.

И вдруг он услышал шепот, доносящийся словно из глубокой древности:

– Мангуст.

Кто это говорит? Элдвин прислушался, не отнимая лапы от монолита, и голос повторил:

– Мангуст.

Он, конечно, крепко ударился головой, но ведь не настолько же, чтобы ему мерещились потусторонние голоса.

– Похоже, это говорит камень, – сказала Скайлар.

У Элдвина отлегло от сердца: значит, не почудилось. Он отнял лапу, и глыба замолчала. Тогда кот снова дотронулся до гладкой поверхности, и в третий раз раздалось:

– Мангуст.

– Если коснуться камня, он называет одного из семерых наследников, – догадалась Скайлар. – Нам нужно узнать их всех!

Сверху донесся шум крыльев. Задрав голову, Элдвин увидел снижающуюся птицу. Она так часто махала крыльями, что казалось, капли дождя отскакивают от неярких сине-фиолетовых перьев.

– Сизый сокол! – В голосе Скайлар слышалось облегчение. – Самые быстрокрылые птицы в питомнике. Благородные, честные и к тому же несокрушимые воины.

Сокол кружил над Мальверном, как будто готовый вонзить острые когти в спину кота-предателя. Но вот птица села рядом с ним и начала меняться. Когти превратились в лапы, а клюв – в серую морду. Благородный сокол обернулся Паксахарой.

– Я должна поблагодарить вас, – обратилась она к фамильярам. – Без вас мне ни за что не отыскать бы Корону.

Элдвин и Скайлар переглянулись и кивнули друг другу. Оба начали потихоньку пятиться, направляясь каждый к своему стоячему камню.

– Узнай наследников! – прошептал Элдвин. – Мы с Гилбертом тебя прикроем.

Повторять не пришлось. Скайлар метнулась к одному из монолитов и прижала к нему кончик крыла. Элдвин был достаточно близко, чтобы услышать голос камня:

– Оранжевая жаба.