Загадки леса

— Ладно, ладно, пойдём все… — успокоил ребят старик, исчезая за калиткой.

Задолго до вечера все собрались под навесом. Дедушка достал патронташ, баночки с порохом и картечью; пыжи, мерочки и другую мелочь, так приятно волновавшую юных охотников. Старик надел очки и, усевшись на стульчик, погрузился в работу. Он выбивал старые капсюли, насыпал порох, укладывал картечь. Ребята, облокотившись на стол, следили за дедушкой Гордеем с каким-то затаённым наслаждением. Теперь они верили, что охота будет настоящей, а может быть даже и опасной.

— Вот — одному гостинец… это — другому… а вот это — третьему, — говорил дедушка Гордей, укладывая в патронташ заряженные гильзы.

Солнце уже клонилось к горизонту. Пурпурным румянцем зардела вершина леса. В надвигающихся сумерках исчезли тени деревьев, расплывались контуры гор, Воздух свежел, насыщаясь ароматом цветов.

Тихо скрипнула калитка: с пасеки выходил дедушка Гордей с ребятами. У дедушки через плечо было перекинуто скрученное по-солдатски одеяло; подмышкой он держал телогрейку. Витя, с достоинством охотника, нёс ружье, а Дима был перепоясан патронташем, из которого выглядывали медные гильзы. Патронташ был большой, и парнишка принуждён был держать его рукою. За плечами у них были рюкзаки.

Натуралисты свернули с дороги в сторону и, миновав широкую полосу кустарников, остановились.

Где-то близко прожужжал запоздавший комар, пискнул дрозд, поудобнее устраиваясь на ночь.

— Откашляйтесь, ребята, подтянитесь, а когда к логу подойдём, — чтобы сами себя не слышали. Упаси бог заметят, всё тогда пропадёт, уйдут… — предупредил дедушка Гордей. Витя и Дима молча кивали головами. От волнения у них — захватывало дыхание, стыло тело.

— Тут чаща, не отставайте, — предупредил старик и зашагал к лесу.

Через час стемнело. Одни обитатели леса спрятались в норах, в дуплах, под листьями или в складках коры, другие нашли приют на ночь в густой чаще.

Жизнь замерла. Но вот…

— Уху… уху… — властно прокричал на краю леса филин.

Этот крик, как бой часов, оповещает всех о том, что ночь — вошла в свои права, И сейчас же на смену уснувшим обитателям стали выползать другие, те, кто бесшумно ходит по чаще, кто неслышно летает, чьи глаза лучше видят в темноте,

— Ху-ху-ху, — послышались вздохи совы, уже вылетевшей на охоту. Вот промелькнула серая тень и замерла. Это волчица вышла на охоту. От её глаза ничего не ускользало: справа качнулась былинка под тяжестью выпавшей росы, и взгляд волчицы замер на ней. Уши тоже «ощупывали» пространство. Сорвётся ли засохший листик где-то на берёзе, и зверь насторожится — не донесётся ли оттуда ещё шорох.

Взошла луна.

В это время на лужайку около засохшей лиственницы выскочили зайчата.

А волчица терпеливо стояла на пригорке. Хищник уже терял надежду раздобыть что-нибудь.

Вдруг волчица повернула голову вправо, чуть присела, вытянулась и замерла, готовая броситься и придушить жертву.

Это с лужайки донёсся писк разыгравшихся зайчат. Вот снова писк…

Волчица спустилась с пригорка. Бесшумно подобралась к кромке леса и прислушалась.

С опушки налетел еле уловимый ветерок, и волчица потянула в себя воздух. Запах зайчат взбудоражил её. Она отступила на шаг, обошла колоду и, вытянувшись во всю длину, поползла по папоротнику.

Под тяжёлыми лапами хрустнула веточка. Зверь замер, прижавшись к земле. Стихли звуки и на опушке. Но через минуту оттуда снова послышался шорох.

Волчица с ещё большей осторожностью проползла вперёд и, добравшись до толстой пихты, выглянула.

Три сереньких зайчонка упражнялись в прыжках. Они так увлеклись игрой, что даже забыли про осторожность. Иногда они все сразу подбегали к ёлочке и, поднявшись на задние лапки, замирали с приподнятыми к ней мордочками. Усы и ноздри у них беспрерывно шевелились, будто что-то нашёптывали зайчики ёлочке.

Волчица бесшумно вытянула передние лапы, пропустила далеко вперёд под себя задние и, приподнявшись, замерла, выжидая момента.

Зайчата разыгрались. Один из них, самый забияка, сбил с ног другого, перепрыгнул через третьего и пустился наутёк. Не успел зайчонок прыгнуть, как был схвачен волчицей. Он поднял такой крик, что все жители леса проснулись. Чтобы он не кричал, волчица придавила его зубами.

Через минуту она уже пробиралась по лесу. Она несла зайчонка за загривок так осторожно, будто это был её детёныш. А тот от страха еле дышал. Каждый волосок его дрожал.

Выйдя на опушку, волчица недоверчиво покосилась на пасеку и бесшумно исчезла в чаще.

Короткая ночь была на исходе. За краем леса небо уже побелело.

Волчица пробиралась к дальнему логу. Не слышно было ни поступи её тяжёлых лап, ни шелеста травы. Она торопилась.

Добравшись до бровки оврага, остановилась в тени ольховника. Насторожённым взглядом хищник «прощупал» широкое дно лога, склоны его, изрезанные промоинами и обросшие бурьяном. Только убедившись, что всё спокойно, волчица вышла из тени и стала спускаться в лог…

А под яром, там, где густо оплёл кусты хмель, волчата ждали с добычей мать. Ждали давно. Голод мучил щенят. Иногда они даже выскакивали наружу, хотя мать не разрешала им покидать логово.