Загадки Нострадамуса

В Англии уже год успешно работал в качестве управляющего замком Холируд русский с великолепным английским, Валентин Рассадин. Прозвище – Валет. Его Егор в свое время спас от больших неприятностей. Уж что-что, а чувства благодарности и верности Валету было не занимать…

Валентин Рассадин родился в простой рабочей семье, до армии работал сварщиком. Дa так бы и остался работягой, если бы не Егор. Это он убедил его готовиться в вуз. Сам подготовил по истории и русскому, а основы юридических знаний дал Валету начальник особого отдела Олег Курилов. Словом, поступил Валет. Отслужил положенное в органах прокуратуры, дослужился до чина старшего советника юстиции. Вышел в отставку [16]. Выращивал кабачки на даче.

Тут его и вспомнил Егор. Разыскал и вернул к оперативной работе.

Со сложным управлением хозяйства замка Осины под Эдинбургом Валет справлялся.

Вокруг Осины было уже столько людей, посланных присматривать за олигархом, что каждый его утренний чих через час становился известен на Большой Дмитровке или на Петровке, куда переехало руководство Генпрокуратуры.

Людей, лично преданных Егору, вокруг Осины было уже не меньше, чем тех, кто, по мнению Осинского, был предан лично ему. Но сколько людей – столько и мнений…

Однако, как любил повторять Егор Патрикеев, хороших людей слишком много не бывает. Вот почему он считал, что прибытие в Лондон еще пары специалистов пойдет «английской группе» только на пользу.

Поглядев на часы, Егор попытался вспомнить разницу во времени – и не вспомнил.

«В любом случае сейчас Геракл уже в Лондоне», – подумал он.

Боль в пояснице напомнила ему о еще одном специалисте, которым он по щедрости души поделился с Осиной. Лада Волкова, совершающая чудеса оздоровления организма по методике академика Барановой, приняла предложение Егора выехать в Лондон и «помочь»… Не столько помочь Осине избавиться от радикулита, сколько помочь вернуть украденное у соотечественников. Но главное…

Главная задача Лады Волковой была столь ответственна, что до последнего мгновения Егор не был уверен – справится ли молодая целительница.

Однако Лада была дочерью офицера, хотя и не разведчика, а танкиста, но все же специфику жанра себе представляла. Она свободно владела немецким – ее детство прошло в ГДР, где служил отец. Английским – слабо, но ведь с Осиной-то ей придется общаться на русском языке. Причем желательно, чтобы больше говорил он, ее дело – менять его энергетическую ауру…

Егор встал, подошел к окну. За стеклом моросил мелкий, даже вроде бы легкомысленный, сентябрьский дождик. Мелкий-то он мелкий, но если долго без зонта, до косточек промокнешь. Егор поежился…

Часы на стене тихонько прозвенели. Сейчас Геракл уже в Лондоне. Если самолет не припозднился. Возможно, он уже подходит к зданию Национальной галереи.

Во времена «советской» молодости Егора был распространен такой жизненный девиз: «Спешите делать добро»… Считалось, что при коммунизме все люди в стране будут еще и альтруистами, по капле выдавив из себя эгоизм. А на самом деле это был девиз разумных эгоистов.

Спеши делать добро – и оно вернется к тебе сторицей. Спеши делать добро и люди, которым ты помог, тоже будут спешить – вернуть тебе добро. Так что быть добрым – это разумный эгоизм.

Когда-то по жизни он смог помочь и Бичу, и Князю, и Капитану, и Валету, и Гераклу. Теперь они с ним. И помогают. Спешат делать добро… Правда, не ему лично, а Отечеству. Хотя… И ему лично. Проблема Осины давно стала для него личной.

Глава двадцать девятая Тайны розовых рубинов

Станислав Андреевич Чижевский, доктор экономических наук, профессор МАИ, академик РАЕН, обладал уникальной памятью. И не только на цифры или непонятные простому смертному котировки и индексы, но и на фамилии, имена, даты, исторические события и семейные сюжеты.

Из поколения в поколение в его семье передавалась легенда о том, что род их имеет многовековую историю и мужчинам принято на протяжении столетий давать два имени – Андрей и Станислав. Соответственно, отец профессора Чижевского носил имя Андрей, а сын, учившийся в одном из престижных американских университетов со специализацией по истории искусств – опять же, Андрей. Станислав Андреевич был пока в семье единственным Станиславом. Была, однако, надежда, что внука тоже назовут Станиславом.

У семьи Чижевских была еще одна странная особенность. Мужчины этого рода могли не только рассказать в подробностях о том или ином историческом деятеле, о том или ином историческом событии, но делали это с таким количеством мелких подробностей, бытовых деталей, о которых просто не могли знать.