Загадки поля Куликова (др. изд.)

О битве при Синих Водах говорится в Супрасльской летописи и «Хронике польской, литовской, жмудской и всея Руси» поляка Мацея Стрыйковского, изданной в 1582 г., а также в более поздних западнорусских летописях. А вот предшественник Стрыйковского, польский историк Ян Длугош (1480), утверждает, что Подолье принадлежало Польше, а из литовцев первым ходил на территорию Орды Витовт в 1397 г., когда неудачно пытался посадить на трон в Сарае изгнанного оттуда Тохтамыша. И вслед за Длугашем другие западнорусские летописи, вроде летописи Рачинского или Евреиновской, победу над тремя ордами приписывают Витовту. Но это вполне объяснимо. Ведь Подолия была объектом спора между царством Польским и Великим княжеством Литовским. Тут на помощь можно призвать русские источники. Рогожский летописец, написанный явно раньше даже, чем работал Длугош (об этом — ниже), сообщает в статье за 6871 (1362) г.: «Тое же осени Олгердъ Синю Воду и Белобережiе повоевалъ» ^{5}.

Можно, конечно, предположить, что информатор немецких анналистов смешал воедино два сражения. От одного в сообщение попало то, что литовцы ходили к Синим Водам и кого-то там побили, а от второго — что литовцы ходили на помощь к татарам, а русские в этой битве татар победили. Вот и получилось, что литовцы ходили на помощь к татарам на Синие Воды и победили там русских, возвращавшихся после победы над татарами. Тем более сведения-то получены от ганзейских купцов. А те откуда все взяли? Главная контора Ганзы на Руси в Новгороде была, в земле, от места событий отдаленной. К тому же как раз 70-е — 80-е гг. XIV в. — период обострения торговых войн между Новгородом и Ганзой. Еще в 1368 г. магистр Ливонии обратился к ганзейским городам с предложением прекратить поездки в Новгород в связи с его враждебным отношением к Ордену. И на время связи прервались. В 1371 г. был подписан мир, однако в 1375-м стороны арестовывают друг у друга купцов и товары. В 1377 г. — новое столкновение. В итоге в 1385 г. ливонские города, а в 1389-м — вся Ганза, решили прекратить поездки на Русь ^{6}. Так что вряд ли в то время ганзейские купцы были так уж хорошо осведомлены о том, что происходит на Руси. Если бы еще два сражения разделяли не два десятка лет… В общем, повод задуматься тут имеется.

Что интересно, восточных сообщений о Куликовской битве почти нет. Исключением можно считать булгарские «Нариман тарихы» (Даиш Карачай аль-Булгари и его продолжатель Юсуф аль-Булгари, 1391–1787) и «Джагфар тарихы» (Бахши Иман, 1681–1683). Вот только до сих пор многие ученые считают эти документы подделкой. Но об этом позже, поскольку булгарская трактовка событий очень любопытна и заслуживает развернутой информации.

Еще одно, последнее сказанье…

Так что разберем русские источники. Но при этом вспомним: что такое сами русские летописи? Непросвещенному человеку может показаться, что были такие специальные люди, которые сидели и из года в год записывали, что творится на Руси. И записи эти сохранились до наших дней.

Так вот, давайте сразу уточним: это не так. Во-первых, не приходится говорить ни о каком непрерывном летописании, имевшем какой-нибудь один постоянный центр (ну, хотя бы, канцелярию митрополита). Лишь Новогород тут, возможно, представлял собой исключение из общего правила. А так летописи писались отрывочно, то в одном, то в другом монастыре, при некоторых крупных соборах, возможно, и при некоторых княжьих дворах. Но делалось это ни в коем случае не постоянно.

Чтобы понять это, достаточно обратить внимание на множество встречающихся в текстах годовых статей ссылок на то, что происходило дальше. Причем это «дальше» могло охватывать период в несколько лет, а то и в несколько десятилетий. Нет, можно, конечно, считать, что это поздний переписчик захотел в изначальный текст добавить от себя комментарий. Как любят говорить некоторые исследователи, чтобы сделать старинную запись понятнее для своих современников. Да вот беда: летопись — это ведь не современный детектив, который нужно писать так, чтобы любая бабка поняла. Ее и прочесть-то могли за все время пара-тройка особо любопытных монахов. Ну, может, какой-нибудь князь, ищущий в ней подтверждение своим притязаниям. Так этим людям особых разъяснений давать и не надо было. Стало быть, если мы встречаемся в годовых статьях с примечаниями типа: «и правил потом семь лет» — гораздо логичнее предположить, что летописец и писал этот текст лет через семь. Пользуясь какими-то сведениями вроде рассказов очевидцев или, в лучшем случае, собственной памятью.

Летописец Нестор