Загадки Сфинкса

Нравственное и социальное здоровье любого общества во многом определяют по его отношению к немощным, несчастным и детям. К тем, кто нуждается в поддержке, сострадании, благодеяниях. Нищете материальной нетрудно помочь. Нищете нравственной и моральной — невозможно.

СПИД оказался не только медицинской заботой и тревогой. Словно фокус линзы, он собрал воедино и заострил проблемы социальные, психологические, моральные. Мы взглянули наконец в глаза страшной правде, когда осенью 1988 года узнали о судьбе ленинградки Ольги Гаевской. Еще студенткой третьего курса престижного института двадцатилетняя Ольга предпочла вечерним бдениям за книгами, унылому безденежью и бесконечным долгам «до стипендии» привольную «сладкую» жизнь ресторанов и интуристовских отелей. Приятельница как-то познакомила ее с иностранными гостями — разные люди с разными целями наезжают в этот изумительной красоты город, — и Ольга, жадная, как многие в таком возрасте, до развлечений, тряпок с «лейблами», пустилась в древний промысел, чьи служительницы романтично именуются ныне «интердевочки». Что она при этом думала и переживала, уже никто никогда не узнает. Внешне все катилось без особых осложнений и неприятностей. Привычно переползала из одной гостиничной постели в другую, стала, правда, иногда напиваться «до отключки», зато щеголяла в экзотических одежках, раскатывала на такси, ни в чем себе не отказывала. Ну, задержала как-то милиция за нарушение правил пребывания в гостинице, ну, разок, весной 1985 года, когда сильно перебрала, рвало прямо за столиком, а собутыльники удрали, подралась с официантом, который пытался вывести из зала, досталось и вызванному милиционеру. Попала в отделение, поставили на учет. Ерунда все. Распускаться не надо. С той поры иностранные клиенты посещали ее только на дому, в глубокой тайне. Напивалась тоже втихую. Через год с учета сняли, никто ею больше не интересовался: поди докажи, что она такая-разэдакая… И вдруг Ольга занемогла. То болело горло, то появлялись какие-то отвратительные нарывы, терзал надрывный кашель, часто поднималась температура. В поликлинике лечили то от ангины, то от катара верхних дыхательных путей, но облегчение длилось несколько дней, потом становилось еще хуже. За короткое время Ольга стала неузнаваема: похудела на 12 килограммов, еле двигалась, смазливое личико превратилось в уродливую маску, волосы висели свалявшимися клочьями, скулы обтягивала серо-желтая пергаментная кожа. Она выглядела на все пятьдесят, эта двадцатидевятилетняя женщина. Пришлось лечь в больницу. Первый анализ крови на СПИД дал отрицательный ответ. Подтвердили диагноз — острая пневмония. Ее старательно лечили, делали уколы теми же шприцами, что и другим больным, она лежала на общих условиях. Муки, которые ей довелось испытать, представить невозможно. И вот пришла смерть. Только тогда был получен результат повторного анализа, однозначно утвердивший настоящее заболевание Ольги — СПИД.

Кто из ее сожителей и когда ее заразил? С кем она была в контакте и кого заразила сама? Есть ли у этих «приятелей на ночь» жены, дети? Где они, эти люди? Ответы Ольга унесла с собой в могилу. Публикация ее фотографии в газете «Ленинградская правда» откликов не получила. Да и кто признается? Нравственной ответственности нашей еще расти и расти, а гром-то уже грянул, «кладязь бездны» отворился. Одно за другим сообщения повергали в шок. В Элисте, в детской больнице, десятки маленьких пациентов заражены СПИДом. Им делали уколы плохо простерилизованными шприцами. Та же история в Волгограде. А кто возьмет на себя смелость сказать, сколько людей в больницах разных городов, умерших с диагнозом «острая пневмония», не разделили участь Ольги Гаевской? Ведь за восемь месяцев болезни, когда она обращалась в медицинские учреждения, каких только не ставили ей диагнозов, кроме СПИДа! Тогда как достаточно было сопоставить симптомы болезни Ольги, хотя бы необъяснимую потерю веса, с признаками СПИДа, четко указанными в служебной инструкции, которой Министерство здравоохранения СССР снабдило все лечебные учреждения. Беспечность, халатность, головотяпство — сколько угодно слов можно подобрать. Ох, лучше бы вообще забыли мы эти понятия перед лицом такой беды! Именно в нашей стране среди заболевших и зараженных большинство составляют не группы риска, а люди, в том числе дети, пострадавшие из-за небрежности, неосторожности медицинского персонала в больницах. Теперь от угрозы не отмахнуться. Это коснулось всех нас и каждого, и каждый в ответе не только за себя, но и за то, что с непростительной беспечностью упущены не месяцы — годы для консолидации всех сил, для принятия чрезвычайных мер всеми службами страны и подготовки надежного заслона дальнейшему заражению. И выход только один, как в сказке Кэрролла «Алиса в Зазеркалье», — бежать всем вдвое быстрее, чтобы хотя бы остаться на том же месте.