Загадки старинных кладов

"В Москве, когда был король Вида (Владислав), его зять — Радзивилл в Москве, в то время (март 1610 г.) была Москва заполонена (оккупирована). И насыпал из Государева погреба денег 77 повозок, отправил вперед на город Можай и тогда приехал Михаил Скопин (Шуйский) в Москву (13 марта 1610 г.), то, устрашившись, король Вида уехал из Москвы на Можай и сколько людей захватил, во обедни всех их порубил и угодника Николая полонил и паникадилу, что была перед Николаем царская, старинная, полонил (пограбил церкви), стал над ним много ругаться и отсек правое ухо и сказал, чтобы тебе караулить наших коней. И усмотрел угодник Божий Николай такое его надругательство и за оное их, поляков, переслепил и многих переморил, оставив только двух коней королевских. То, видя король такую против Угодника предерзость и за то он дает нам (полякам) такое наказание, про-etui Угодника Николая дабы опять дал нам (полякам) прозрение проитить на свою сторону в Польшу…"

Конечно, написано несколько косноязычно, но понятно, что речь идет о массовом отравлении и людей, и, самое главное, тягловых животных. А ведь найти в тех местах новых лошадей было весьма проблематично. Население было перебито и ограблено теми же поляками задолго до марта 1610 г. От творимого захватчиками беспредела запустели и обезлюдели громадные пространства московской и смоленской областей, или, как тогда выражались, округов.

И данная гипотеза вполне могла иметь место, но, возможно, это был просто слух, своеобразный отвлекающий маневр. Ведь политическая обстановка тех лет менялась так быстро, что коварный план Сапеги вполне мог сработать. Сигизмунд был уже стар и плоховат здоровьем, его сын слишком молод и неавторитетен. Случись что-нибудь неожиданное, шальной снаряд, или несвежая пища на царском столе, и в его руках окажутся и войска, и ценности, и готовое царство в придачу. Сапега наверняка рассчитывал усадить малолетнего Владислава на весьма неустойчивый польский трон, а самому уже без помех, по-свойски разобраться с погрязшей в пучине очередных междоусобиц Московией. Достаточно было слегка подтолкнуть ход истории в нужном направлении, и сейчас на карте мира присутствовала бы совсем иная Польша, с совсем иными географическими размерами и политическими амбициями.

План свой коварный хитрый граф наверняка задумал, как только принялся готовить обоз с добычей к отправке. Недаром, прибыв на место заложения кладов, он прежде всего соорудил целую плотину, в которой схоронил одну-единственную, но совершенно бесценную для него вещь — памятную доску с указаниями того, где и как была спрятана большая часть вывезенной из Москвы добычи. Тут же напрашивается вопрос о том, какова же была эта часть? Та, что была заботливо попрятана им на пути между столицей и заштатным Можайском. Думаю, что по массе она составляла не менее 2/3 от вывезенного поляками добра. И в самом деле, зачем далеко увозить то, что потом опять придется возвращать обратно на место. Но все же основные денежные, или, как теперь говорят, золотовалютные, ценности он волок с собой до конца, пока не нашел подходящее место для их сокрытия.

Поскольку клад планировалось сделать "до востребования", (кто же мог подумать, что поляки вернутся в эти места только через 200 лет), им было выбрано место с очень высокой насыщенностью местных географических привязок. Каковы же были первостепенные приоритеты для кладоустроителей прошлых лет? Их несколько, и о них подробнейшим образом написано в кладовых записях, собранных к 1880 г. Записей-то действительно было несколько, но некоторые моменты в них оставались совершенно неизменными. Во всех документах и устных изложениях обязательно присутствовал некий центр, возле которого и разыгрывалась исследуемая нами кладоискательская драма. Этим центром был некий погост "Николы Лапотного", около которого и зарывал свои многочисленные клады "польский король"!

Вот как об этом было написано в одной из записей: