Загадки, тайны, память, восхищенье…

Поэтому и имя ему было выбрано соответствующее – Теофраст в честь знаменитого ученика Аристотеля врача Теофраста.

Айнзидельн

Сразу оговоримся – автор сей статьи обнаружил, что датой рождения нашего героя называют и ноябрь, и декабрь… Известно, что семья была точно медицинская: отец – врач, мать – прислуживала в церкви, помогая ухаживать за больными. Отец Теофраста Вильгельм был внебрачным сыном знатного, но обедневшего рода фон Гогенгеймов. Их родовой рыцарский замок некогда располагался под Штутгартом, но, к сожалению, был продан за долги. Переехав в Айнзидельн, Вильгельм фон Гогенгейм женился на местной девушке Элизе Охснер, прислуживавшей в церкви. В отличие от мужа, лиценциата медицины, единственного врача с академическим образованием во всей округе, человека утонченного и меланхоличного, она была неграмотной, грубоватой и взбалмошной, и Теофраст унаследовал от нее довольно склочный характер и непрошибаемое упрямство (впрочем, от отца тоже не лучшее качество – нелюдимость). «Я не тот человек, который говорит людям только то, что им по вкусу, – писал Парацельс. – В детстве меня не поили медом, не кормили финиками и мягким пшеничным хлебом. Я пил молоко и ел сыр и хлеб из грубой муки. Я грубый человек, рожденный в грубой стране, я вырос в сосновых лесах и, возможно, получил в наследство их иголки».

Портрет Працельса кисти Я. ван Скорена, написанный в 50-х годах XVI века

…Существует легенда: однажды шестилетний Теофраст вернулся раньше времени – родители отправляли его пасти гусей – в крови и оскопленным… Через несколько дней, когда кровотечение и горячка стараниями отца были остановлены, малыш поведал о нападении пьяного дезертира… Был ли Парацельс оскоплен в детстве, как гласит предание, или не был – доподлинно неизвестно. Известно только, что на его лице не росла борода, а его череп, сохранившийся до наших дней, по форме больше напоминает женский, чем мужской. Его всегда рисуют безбородым. Портрет в полный рост до сих пор можно увидеть в Зальцбурге, на стене дома, где он жил (Линцер-штрассе, 365, напротив церкви св. Андрея). Другие портреты Парацельса имеются в издании Хузера (Huser) и в первом томе «Bibliotheka Magica» Гаубера (Hauber). Голова Парацельса, изображенная Кольбахом на его знаменитой картине «Век Реформации», находящейся в Берлинском музее, идеализирована и мало похожа на оригинал.

Когда Тео было десять лет, умерла его мать, и он с отцом перебрался в город Филлах в эрцгерцогстве Каринтия. Здесь мальчику и предстояло изучить азы искусства врачевания.

Современный Филлах в Каринтии

Огромная библиотека Гогенгейма, большую часть которой составляли трактаты по медицине, и особенно суровые методы воспитания принесли свои плоды. Правда, впоследствии Теофраст с благодарностью отзывался об отце, ремнем вбивавшем сыну основы хирургии, терапии и алхимии. Да, тем более уже в 16 лет Филипп Теофраст имел хорошее образование и отправился учиться в Базель, а затем – к Иоганну Тритемию, настоятелю монастыря в Вюрцбурге, выдающемуся ученому, богослову, натурфилософу, историку (алхимику, чернокнижнику…). Медицина и философия медицины [в качестве таковой выступила алхимия], оказались для молодого человека сферой, навсегда определившей его жизнь. Любой древний род набирался соков от алхимии, герметизма и прочей красоты наук, ремесел и философий… Была, кстати, и еще одна область, в которой Теофраст Гогенхайм преуспел в молодости. Как и большинство молодых дворян, он хорошо усвоил науку фехтования. Хотя рыцарские времена прошли, дуэли не были редкостью, да и разбойников на больших дорогах (а путешествовать будущий врач любил с детства) хватало. Так что шпага стала его постоянным спутником, как и инструменты хирурга!

Иоганн Тритемий

«Я скитался в поисках моего искусства, нередко подвергая опасности свою жизнь. Я не стыдился у бродяг и палачей учиться искусству того, что считал полезным. Известно, что влюбленный может пройти долгий путь, чтобы встретить обожаемую им женщину – насколько же сильнее та тяга, любящего мудрость, что заставляет его скитаться в поисках своей божественной возлюбленной» – это снова говорит нам сам Парацельс.