Загадки золотых конвоев

«Незадолго до завершения спасательной операции в Москве началась межведомственная распря. Ингосстрах, руководствуясь Распоряжением Совмина от 18 марта, запросил Минморфлот о выделении судна для снятия золота и наблюдателей и доставке их в Мурманск. Какой-то чиновник в Минморфлоте решил, что, раз в указанном Распоряжении ничего не сказано, что эта доставка должна быть бесплатной для Минфина, затребовал оплату, стоимость которой превышала реальную стоимость аренды судна в несколько раз и была соизмерима с той дополнительной суммой, которую нам удалось вырвать у фирмы-спасателя».

Эти споры длились несколько недель. Председатель Ингосстраха, чтобы найти выход из создавшегося положения, пригласил на «военный совет» Крымцева. Последний предложил простой выход из, казалось бы, тупиковой ситуации. Он порекомендовал, чтобы заместитель министра финансов позвонил начальнику Главного штаба ВМФ и попросил его принять золото с наблюдателями на военный корабль. В Распоряжении Совета министров говорилось о том, что ВМФ должен был обеспечить сопровождение груза золота, но это мог быть и военный самолёт. Поэтому нужно было обязательно просить о корабле. Крымцев знал, что руководство ВМФ всегда откликалось на запросы гражданских ведомств, если это было в его силах. Так получилось и на этот раз. Северный флот получил указания из Москвы о выделении корабля.

Сторожевой корабль «Резвый» подошёл к борту «Дипвотера», принял размещённое в двух ящиках золото и наблюдателей, после чего благополучно добрался до Мурманска, где его уже поджидал московский представитель ГОХРАНа со своим специальным почтово-багажным вагоном для следования в Москву.

О золоте «Эдинбурга» много говорили в 1980-е годы во всём мире. Англичане посвятили этой операции несколько книг, сняли фильм и создали музей. У нас ограничились двумя небольшими статьями в газете «Правда» и наградой непосредственных участников операции с советской стороны медалями.

Операция, получившая широкую огласку, вызвала большой интерес к уже забытым на дне морей ценностям. Поэтому 16 августа 1988 года Ингосстрах получил предложение двух американских фирм подписать соглашение о поднятии затонувшего в январе 1909 года у берегов штата Массачусетс имущества, которое, по словам спасателей, находилось на борту британского судна «Рипаблик» и являлось частью займа, предоставленного Францией России.

В июне 1990 года Совет министров СССР поручил Ингосстраху принять участие в переговорах со шведской фирмой «Тримар А. В.», предложившей советской стороне свои услуги по поиску и подъёму золота и других ценных грузов, затопленных в Финском заливе на трёх российских военных судах в конце 1914 года. Что это именно за суда, сказать сложно — никакой информации о них больше нет. Скорее всего, информация о названиях этих судов, обстоятельствах и координатах их гибели составляет определённую тайну. По предварительным сведениям, корабли были затоплены в экономической зоне Эстонии. Правда, ни Министерство финансов СССР, ни Министерство обороны СССР информацией об указанных кораблях и грузе не располагали. Шведская же сторона скрывала информацию о точном месте гибели кораблей и обстоятельствах рейса до подписания протокола о намерениях, который предусматривал выплату Москвой 200 тысяч долларов, если в течение четырёх лет она заключит аналогичное соглашение с другим партнёром. И поскольку Ингосстрах не вправе был выдать от своего имени гарантии по обязательствам государства, он направил письмо президенту РФ Б.Н. Ельцину с предложением выдать требуемую гарантию от имени правительства РСФСР. Министерства экономики и финансов в целом одобрили предложения. На этом дело и закончилось.

Пропавшие слитки

Итак, золото с затонувшего крейсера поднято и поделено. На этом, казалось бы, можно поставить точку. Но не будем торопиться! Вопросов по золоту «Эдинбурга» всё ещё остаётся немало.

Крейсер «Эдинбург», разумеется, жалко, но разве мало погибло кораблей в годы последней мировой юны? В конце концов, гибель даже такого крупного корабля — всего лишь фрагмент на фоне происходившей в то время колоссальной мировой бойни. А потому «Эдинбург» интересен нам не как боевой корабль, а как золотой транспорт.