Загадки звездных островов. Книга 1 (сборник)

Первые минуты очень насыщенны. Вначале ты обязан убедиться, что автоматическое отделение действительно произошло, а если нет, то в течение нескольких секунд должен выдать команды на отделение вручную. Через пять секунд после отделения ты обязан проверить, что двигатели ориентации корабля начали гашение возмущений, полученных при отделении. Одновременно надо проверить параметры двигателя, системы исполнительных органов и системы жизнедеятельности.

В течение первых секунд производится раскрытие антенн и солнечных батарей. Здесь ты должен убедиться, что команды прошли, а если не прошли, то продублировать их. Все это надо выполнять в скафандрах и перчатках, потому что проверка герметичности кабины занимает полчаса. А инструкции и документация, почуяв невесомость, от тебя убегают, и все надо придерживать. Спасает нас, пожалуй, то, что на многочисленных предполетных тренировках мы по многу раз отрабатываем эти ситуации и знаем их наизусть.

Со следующего витка и до конца первого дня идут тестовые проверки аппаратуры и коррекция орбиты, с тем чтобы на второй день, то есть сегодня, после еще одной коррекции можно было войти в зону радиозахвата для стыковки со станцией. Машина пока еще новая, и поэтому первое время чаще, чем, может быть, нужно, проверяешь ее. После перехода на станцию, когда там обживешься, иногда по нескольку суток в транспортный корабль и не заглядываешь, хотя он всегда стоит в готовности принять экипаж в случае аварийной ситуации на станции.

Первый рабочий день на орбите длился около девяти часов. И только к концу его, выполнив всю запланированную программу, замечаю, что устал. Кровь перераспределилась в организме, и какая-то лишняя ее часть прилила к голове, и от этого весь опух. Вспоминаю, что ничего еще не ел и голоден как волк и что еще ни разу, по сути дела, спокойно не посмотрел в иллюминатор на Землю.

Завтрак, обед и ужин мы с Лешей съели за один присест и после этого принялись устраивать себе спальные места. Леша обосновался в спускаемом аппарате, а я в бытовом отсеке. На Землю мы все же немного посмотрели, правда, корабль был в неориентированном положении, а наблюдать из такого положения неудобно.

Утро сегодняшнего дня начали с завтрака. Сегодня с утра было время, и все делали не спеша. Потом приступили к выполнению двухимпульсного маневра дальнего сближения. Все сработало отлично, без малейших отклонений. Мне даже показалось все как-то обыденно и скучно. Ни одного замечания. Леша Попов, мой новый командир, работал четко. Такая идеальная работа техники породила у нас уверенность, что и самый напряженный участок — сближение — пройдем без отклонений. Получив данные на сближение, мы все точно высчитали и, еще не состыковавшись, уже стали уговаривать руководителя полета Алексея Елисеева сократить время на проверку герметичности стыка с тем, чтобы на виток раньше перейти в станцию. Он, правда, наших предложений не воспринял и настоял на том, чтобы мы от программы не отклонялись и вперед не забегали.

Сближение действительно прошло без отклонений, хотя самый ближний участок пришелся на неприятный момент перехода от света к тени. Темнота наступает за считанные секунды. Быстрая смена освещенности вызывает неприятные ощущения. Глаз не успевает перестроиться, и контроль причаливания в такой ситуации дело трудное. Тем не менее мы состыковались и, затратив два витка на проверку герметичности стыка и выравнивание давления между отсеками станции и корабля, открыли люки.

И вот я вплыл в переходной отсек, который покинул 19 августа 1979 года. Тогда мы с Володей Ляховым покидали станцию после 175-суточного полета. И, уж конечно, не думал, что всего через восемь месяцев мне придется вернуться сюда для выполнения не менее длительного полета. Уходя со станции, мы оставили следующему экипажу напутственное письмо. И вот теперь мной же написанное письмо я прочитал сам. Случай редкий. Самому себе мне еще писем писать не приходилось.

После предыдущего полета я собирался заняться работой на земле. Готовился к работе в Центре управления полетом. Когда-то я немного работал в ЦУПе. Работа эта мне нравилась своей сложностью, обилием неожиданных вопросов, необходимостью решать их в короткое время, оперативно. Нравились люди, которые там работали, их опыт и знания, которые совершенно невозможно почерпнуть ни из каких учебников, потому что таковых пока нет, а можно накопить благодаря длительной работе, по крупинкам собирая все то ценное, что дает каждый полет. Работа эта занимает человека целиком, не оставляя времени ни для чего другого. Она не укладывается ни в какое рабочее время, она требует напряжения всех сил — физических и умственных. В общем я уже настроился на эту интересную работу.