Загадочная Коко Шанель

Вообразим, что в Версале Кандид открыл книжную лавку[102], где продавались бы произведения о грядущей революции, и что король ввел бы ее в моду, заходя туда каждый день. Это то, что произошло с Шанель: она совершила свою революцию с помощью женщин, которых эта революция уничтожила.

Я всегда ни во что не ставила деньги. Это не мешало ей по вечерам проверять кассу. Ей случалось щипать себя: не сон ли это? неужели действительно так просто сделать состояние?

Путь, пройденный начиная с Мулена, не был легок, но и не бесполезен, время не потрачено зря. Горькие пилюли, которые ей довелось проглотить, закалили ее, научили выдержке. От богатых она узнала, что такое деньги, и это помогло ей рассчитывать, устанавливая, цены. Она знала, что богачи скряжничают, экономят на необходимом, чтобы разоряться на бесполезном. Как устраивалась она с Адриенн и Антуанетт?

Когда об этом размышляешь… Это было благословенное время: Коко, Адриенн, Антуанетт и очаровательная Давелли, лицо которой светилось счастьем. Так непохожие на других женщин. Свободные! Они продавали платья и шляпы! Свободные и прекрасные! Совсем не чопорные, не ханжи. Их называли недотрогами — совсем не недотроги. Но чтобы добиться их согласия, что ж… не надо было вмешательства нотариуса, это зависело только от них, если хотите, от сердца, чаще от жажды удовольствия, от желания быть счастливой.

Это было чем-то очень новым. Еще не слишком хорошо понимали, что происходило, а главное, не догадывались что начиналось, но это завораживало. Если бы Коко только продавала шляпы и платья, она могла бы сделать состояние, но что осталось бы от Мадемуазель Шанель?

Она подарила женщинам великую иллюзию нашего времени: свободу, которую дает независимость, счастье, которое дает удовольствие.

Познание Всего-Парижа

Необходимо задаться вопросом: как сформировалась Коко, как маленькая сиротка, сбежавшая из приюта, как славная девушка из Руаллье стала императрицей вкуса, законодательницей моды, чье суждение приобретало силу закона во всех сферах Красоты и Ума? «Без Сертов, — признавалась она, — я бы так и умерла дурой».

Она говорила:

«Мне помогла война. При катаклизмах человек проявляет себя. В 1919-м я проснулась знаменитой». И конечно, добавила:

— Я этого не подозревала. Если бы знала, что стала знаменитой, то убежала бы, чтобы поплакать в уголке. Я была глупа. Думают, что я была умной. На самом деле была чувствительной и очень глупой.

Но если бы ей тогда прямо сказали, что она глупа и робка, она бы с этим не согласилась.

В 1919 году она только что перенесла свою вывеску на рю Камбон, открыв в доме № 25 бутик, где вечно была толпа людей. Потом она присоединила дома № 27, 29 и 31. Она стала в Париже модной персоной. Отнюдь не плакала в уголке. Очень веселая, живая, подвижная, много показывалась в обществе, чаще всего с великим князем Димитрием[103], внуком Александра II, племянником Александра III, двоюродным братом Николая II и внуком короля Греции Георга I. В одиннадцать лет он командовал гренадерским полком, в четырнадцать — полком пехотинцев. В 27 лет — разоренный изгнанник, но по-прежнему окруженный ореолом обаяния императорской России, надеялся вновь обрести счастье с Мадемуазель Шанель. Он познакомился с ней перед войной, когда в компании Боя Кейпела и других светских львов забывал холодные петербургские ночи. Коко никогда не говорила о нем. Злые языки вспоминали, что она была резка с блестящим великим князем:

— Дайте мне огня, Димитрий!

Война для нее оказалась не так страшна, как она опасалась. Немцы не помешали продавать шляпы и платья из джерси. Март Давелли построила красивый дом на баскском побережье, неподалеку от Сен-Жан-де-Люз. Летом Коко играла там в гольф. Купаясь, она не снимала чулок. На фото мы видим Шанель в купальном костюме, ноги обтянуты шелковым трико по моде тех лет. Снимок сделан в разгар войны, в 1917-м. Рядом с ней Бой Кейпел. Он отдыхал между двумя сделками с углем. На заднем плане господа в белых брюках, темных блейзерах, в сдвинутых набок канотье: Эдмон Ростан[104] и Пьер Декурсель. Коко никогда не говорила с ним о его романах. Теперь у нее было другое чтение. Чтобы наверстать упущенное, она со страстью проходила курсы (вечерние) у своей новой подруги Мизии Серт[105].

Урожденная Годебска, полька по отцу, русская по матери, Мизиа была, как тогда называли (в хорошем обществе), искательница приключений. Она волновала и тревожила. Откуда она взялась?