Загадочная натура

— Не будьте ребёнком, — сказал он. — Публисити — это публисити, мистер Колумб. Я постараюсь что-нибудь для вас сделать. Мне вас жалко.

Он отвёл Колумба в гостиницу и поселил его на тридцать пятом этаже. Потом оставил его одного в номере, заявив, что постарается что-нибудь для него сделать.

Через полчаса дверь отворилась, и в комнату вошёл добрый туземец в сопровождении ещё двух туземцев. Один из них что-то беспрерывно жевал, а другой живо расставил треножник, укрепил на нём фотографический аппарат и сказал:

— Улыбнитесь! Смейтесь! Ну! Не понимаете? Ну, сделайте так: «Га-га-га!» — и фотограф с деловым видом оскалил зубы и заржал, как конь.

Нервы Христофора Колумба не выдержали, и он засмеялся истерическим смехом. Блеснула вспышка, щёлкнул аппарат, и фотограф сказал:

— Спасибо.

Тут к Колумбу явился другой туземец. Не переставая жевать, он вынул карандаш и сказал:

— Как ваша фамилия?

— Колумб.

— Скажите по буквам. Ка, О, Эл, У, Эм, Бэ? Очень хорошо, главное — не перепутать фамилии. Как давно вы открыли Америку, мистер Колман? Сегодня? Очень хорошо. Как вам понравилась Америка?

— Видите, я ещё не мог получить полного представления об этой плодородной стране.

Репортёр тяжело задумался:

— Так. Тогда скажите мне, какие четыре вещи вам больше всего понравились в Нью-Йорке?

— Видите ли, я затрудняюсь…

Репортёр снова погрузился в тяжёлые размышления: он привык интервьюировать боксёров и кинозвёзд, и ему трудно было иметь дело с таким неповоротливым и туповатым типом, как Колумб. Наконец он собрался с силами и выжал из себя новый, блещущий оригинальностью вопрос:

— Тогда скажите две вещи, которые вам понравились, и две вещи, которые вам не понравились.

Колумб издал ужасный вздох. Так тяжело ему ещё никогда не приходилось. Он вытер пот и робко спросил своего друга-туземца:

— Может быть, можно всё-таки обойтись как-нибудь без публисити?

— Вы с ума сошли! — сказал добрый туземец бледнея. — То, что вы открыли Америку, — ещё ничего не значит. Важно, чтобы Америка открыла вас.

Репортёр произвёл гигантскую умственную работу, в результате которой был произведён на свет экстравагантный вопрос:

— Как вам нравятся американки?

Не дожидаясь ответа, он стал что-то быстро записывать. Иногда он вынимал изо рта горящую папиросу и закладывал её за ухо. В освободившийся рот он клал карандаш и вдохновенно смотрел на потолок. Потом снова продолжал писать. Потом он сказал «О-кей», похлопал растерявшегося Колумба по бархатной, расшитой галунами спине, потряс его руку и ушёл.

— Ну, теперь всё в порядке, — сказал добрый туземец, — пойдём погуляем по городу. Раз уж вы открыли страну, надо её посмотреть. Только с этим флагом вас в Бродвей не пустят. Оставьте его в номере.

Прогулка по Бродвею кончилась посещением тридцатипятицентового бурлеска, откуда великий и застенчивый Христофор выскочил, как ошпаренный кот. Он быстро помчался по улицам, задевая прохожих полами плаща и громко читая молитвы. Пробравшись в свой номер, он сразу бросился в постель и под грохот надземной железной дороги заснул тяжёлым сном.

Рано утром прибежал покровитель Колумба, радостно размахивая газетой. На восемьдесят пятой странице мореплаватель с ужасом увидел свою оскаленную физиономию. Под физиономией он прочёл, что ему безумно понравились американки, что он считает их самыми элегантными женщинами в мире, что он является лучшим другом эфиопского негуса Селасси, а также собирается читать в Гарвардском университете лекции по географии.

Благородный генуэзец раскрыл было рот, чтобы поклясться в том, что он никогда этого не говорил, но тут появились новые посетители.

Они не стали терять времени на любезности и сразу приступили к делу. Публисити начало оказывать своё магическое действие: Колумба пригласили в Голливуд.

— Понимаете, мистер Колумб, — втолковывали новые посетители, — мы хотим, чтобы вы играли главную роль в историческом фильме «Америго Веспуччи». Понимаете, настоящий Христофор Колумб в роли Америго Веспуччи — это может быть очень интересно. Публика на такой фильм пойдёт. Вся соль в том, что диалог будут вестись на бродвейском жаргоне. Понимаете? Не понимаете? Тогда мы вам сейчас всё объясним подробно. У нас уже есть сценарий. Сценарий сделан по роману Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», но это неважно, мы ввели туда элементы открытия Америки.

Колумб пошатнулся и беззвучно зашевелил губами, очевидно, читая молитвы. Но туземцы из Голливуда бойко продолжали:

— Таким образом, мистер Колумб, вы играете роль Америго Веспуччи, в которого безумно влюблена испанская королева. Он, в свою очередь, так же безумно влюблён в русскую княгиню Гришку. Но кардинал Ришелье подкупает Васко-де-Гаму и при помощи леди Гамильтон добивается посылки вас в Америку. Его адский план прост и понятен. В море на вас нападают пираты. Вы сражаетесь, как лев. Сцена на триста метров. Играть вы, наверно, не умеете, но это неважно.

— Что же важно? — застонал Колумб.