Загадочная птица

— Вот, Фиц, посмотрите сюда. — Она показала на вторую строчку в списке. — Этот год нам подходит? Когда Банкс отправился в путешествие, ей было около шестнадцати и примерно девятнадцать, когда он вернулся.

— Да…

— Мэри Бернетт. Видите?

— Но фамилия Бернетт не заканчивается на «Н».

— Помните письмо? В какой оно было книге? Ну, письмо капитана Кука в адмиралтейство, которое он послал в начале второго путешествия. Там упоминалось о женщине, переодетой в мужчину.

Письмо я вспомнил, но все равно не догадывался, к чему она клонит.

— Бернетт. Я уверена, что та женщина выдавала себя за мистера Бернетта.

Мы поднялись наверх и нашли нужную книгу. Катя была права.

…За три дня до нашего прибытия на остров его покинул некто, назвавшийся Бернеттом. Он ждал прибытия мистера Банкса. Около трех месяцев. Вначале говорил, что прибыл для поправки здоровья, но потом заявил, что его намерением было отправиться в путешествие с мистером Банксом. Одним он сказал, что не знаком с этим джентльменом, другим же — что тот назначил ему здесь встречу, поскольку в Англии на борт принять не мог. Когда же он услышал, что мистера Банкса с нами нет, то воспользовался первой возможностью, чтобы покинуть остров. Внешности сей джентльмен был скорее обыкновенной и занимался собиранием растений. Однако поведение мистера Бернетта и его действия указывали на то, что он женщина. Это подтверждает любой, кто его видел. Он привез с собой рекомендательное письмо в Английский Дом, где обитал во время пребывания на острове. Следовало бы заметить, что Англию миссис Бернетт покинула примерно в то же время, когда мы готовились к отплытию…

— Ну как? — спросила она с нотками торжества в голосе.

— Может, это просто совпадение.

— Вряд ли. — Катя показала на мои записи. — Ее отец умер именно в то время, когда Банкс находился на борту «Эндевура». Вполне вероятно, что, когда Банкс сделал ее своей содержанкой, она взяла другую фамилию, а для поездки за пределы Британии пришлось использовать собственную. Это логично. К тому же Бернетт не слишком далеко от Брауна, верно? Бернетт, брунет, брун, браун[7]…

— Да, в те времена нравы были иные, чем в теперешних университетских общежитиях. — Я сложил листочки. — Завтра с утра отправляемся в Линкольн.

Мы ехали на север сквозь серый туман. Казалось, день так и не начнется и тусклое утро вскоре сменит ночь. В плоской равнине Линкольншира, которая проносилась мимо, преобладали различные оттенки охры. В основном мы молчали под аккомпанемент напряженного хриплого гудения двигателя, чувствуя себя удобно в обществе друг друга, чтобы иметь возможность заняться своими мыслями. Я размышлял над тем, сколько времени пройдет, прежде чем мы бросим эту безнадежную охоту и вернемся к нормальной жизни. Но этот странный антракт привлекал меня еще и тем, что можно было пока отвлечься от житейской прозы. Катя, очевидно, думала примерно о том же, потому что вдруг после долгого молчания засмеялась и промолвила:

— Трудно поверить, что это все происходит с нами на самом деле, правда?

Я кивнул:

— Да. Мы друг друга стОим.

Катя улыбнулась, потянулась и коснулась моей руки. Когда я бросил на нее взгляд, она уже снова погрузилась в раздумья, повернув голову к окну, за которым мелькали голые поля.

Мы прибыли в середине дня, но возникало ощущение, будто наступил вечер. В отеле везде горел свет, было тепло и уютно. Где-то совсем рядом чувствовалось присутствие хорошо натопленного камина, а из бара, стены которого были обшиты дубовыми панелями, доносились тихие пассажи фортепиано.

Катя осмотрелась.

— Мило. И очень по-английски. Только, боюсь, здешние цены мне не по карману.

Я улыбнулся:

— За все платит фирма. Когда найдем птицу, расходы вычтут из вашей доли.

Она пожала плечами, однако спорить не стала. Это меня тоже радовало, что я могу теперь хотя бы какое-то время не думать о деньгах. Убытки подсчитаем позднее.