Загадочная женщина

Но больше не остается никаких сомнений. Хотя доктор из Королевского госпиталя сказал это еще пару дней назад, истину было трудно принять. Особенно Елене — ей хотелось бежать, она умоляла Йоахима забрать ее отсюда. Но он противился: все же следует придерживаться здравого смысла. Снова и снова он уговаривал ее, что они должны быть благоразумными.

Именно она и предложила сходить куда-либо вечером. Поговорить в тихом и спокойном местечке. Но сейчас она молчит и избегает его взгляда. Йоахим нервно теребит палочки для еды, лежащие на столе, и нетерпеливо выискивает взглядом официанта. Ни один из них не знает, как начать разговор, ради которого они пришли. Что им теперь делать? У нее есть дети — и это все меняет. Йоахим так и не может себе представить, что это должно для нее означать. Для Елены. Интересно, она теперь будет пользоваться этим именем? Он вполне может привыкнуть к тому, чтобы называть ее так, он уже убедил себя в этом. Он может также привыкнуть к мысли о детях. Эти вопросы все время крутились у него в голове, пока она проходила обследование и ее осматривали психиатры и невропатологи.

Он представлял себе все это по-другому. Рассчитывал, что вечером наконец-то закончится тот кошмар, в котором она оказалась. Вернее они оказались. Наступит вечер, когда они смогут вырваться из всего этого. Практически как будто бы они уехали отсюда вместе. Это бы помогло. На какой-то миг он смотрит на них со стороны, как они выглядят в глазах других гостей. Бледные, подавленные, молчаливые. Он должен что-нибудь сказать. Нельзя же сидеть так, не говоря ни слова друг другу. Он должен, черт побери, придумать, как поговорить с женщиной, которую так сильно любит. Задать какой-нибудь вопрос. Обыкновенный вопрос, разве это может быть тяжело? Возможно, что-нибудь о другой женщине… о той, которую теперь разыскивает полиция. О настоящей Луизе Андерсен.

— Я нашел в твоем рюкзаке подставку для бокалов, — начинает разговор Йоахим.

— Подставку для бокалов?

— На ней был какой-то номер, — продолжает он и рассказывает о Петере из Министерства социального развития. Об их телефонном разговоре.

Он пристально смотрит на нее, пока перечисляет все то, чем там занимаются: социально неблагополучными гражданами, статистикой практически всего того, что есть в Дании. Но ни одно произнесенное им слово не пробуждает в ней каких бы то ни было эмоций, воспоминаний. Следует сказать, что он уже сообщил полиции о Петере из этого министерства, но они не установили какой-либо связи между этой подставкой для бокалов, Еленой и Луизой.

— Тебя сегодня допрашивали? — задает он ей очередной вопрос, почти не узнавая своего голоса.

Он кладет ладонь ей на руку, но она резко выдергивает ее и вообще убирает руки со стола, кладет их на колени. Йоахим понимает: с ней что-то не так. Что-то совершенно не так.

— О чем они тебя спрашивали? — настойчиво интересуется он после того, как она не ответила на первый вопрос.

— Они снова и снова расспрашивали меня о Луизе Андерсен, — вздыхает она. — Они совершенно уверены в том, что я все-таки должна что-нибудь помнить. Врачи утверждают, что память еще может ко мне вернуться. Но полицейские допрашивают так, словно полностью уверены, что я им все еще лгу.

— А они сами узнали еще что-нибудь о ней?

— Нет. Любые ее следы исчезли, когда она убежала из той квартиры в Раннерсе. За исключением одного обыкновенного, короткого ареста, а потом — ничего до того самого момента, когда я сошла с парома в Рённе с ее рюкзаком.

— Рюкзак весь в ржавчине.

— Что?

— Ничего, — говорит ей Йоахим и пожимает плечами. — У него все дно было в ржавчине.

Она улыбается и качает головой:

— Вечно ты со своими подробностями.

— Рассказ и заключается в подробностях.

— Как и дьявол.

На мгновение кажется, что они все те же Луиза и Йоахим. Как это было до всего того, что произошло. Должно быть, она тоже это замечает? И поэтому она немножко откидывается назад?

— И тогда тебя положили в больницу? Там, в Рённе?

— Да.

— Ты можешь вспомнить, как это было?

— Я могу вспомнить, как я очнулась. И что у меня были головные боли.

— Это от удара, — подсказывает Йоахим, пытаясь вспомнить все то, что ему рассказали в полиции.

Как Елена сошла с парома в Рённе, как ее нашли без сознания на набережной, потом отвезли на машине скорой помощи в больницу. Там уже она пришла в себя, и у нее был рюкзак Луизы Андерсен. Врачи стали называть ее Луизой, и она откликалась на это имя, словно ее действительно так звали.

— Вы готовы сделать заказ? — прерывает их беседу подошедший официант.

Йоахим заказывает, словно на целый полк, слишком много блюд. Он догадывается, что они оба будут сидеть и тыкать вилками в пищу без всякого аппетита.

Когда официант ушел, она надолго погрузилась в свои мысли. Ему бы следовало окликнуть ее, чтобы привлечь к себе внимание, но он молчит. Каким именем ее назвать? Следует спросить об этом у нее. Но ему не хочется делать этого. Ему не нравится все, что произошло.