– Где я могу купить карту?
И я чувствовал, что рука с зажатым в ней ножом начинает дрожать, хотя я ею и не тряс.
А она сказала:
– Патрик, брось немедленно, он же грязный. Карту чего?
Я ответил:
– Карту этой местности.
Она сказала:
– Не знаю. – Потом она спросила: – А куда ты хочешь попасть?
И я сказал:
– На железнодорожный вокзал.
Она засмеялась и сказала:
– Тогда тебе не нужна карта.
А я ответил:
– Нужна, потому что я не знаю, где находится вокзал.
Она сказала:
– Да его отсюда видно.
И я ответил:
– Я его не вижу. И еще мне нужно знать, где там банкомат.
Она указала рукой и сказала:
– Вон. Вот это здание. Со знаком Британской железной дороги наверху. А внизу находится вокзал… Патрик, сколько можно повторять? Я тебе уже тысячу раз говорила: не подбирай ничего с тротуара и не суй в рот.
Я посмотрел в ту сторону, куда она показывала, и увидел здание с надписью наверху. Но оно было слишком далеко, и я не мог прочитать, что там написано. И я сказал:
– Вы имеете в виду это полосатое здание с горизонтальными окнами?
Она ответила:
– Да, именно его.
И я спросил:
– А как туда добраться?
А она сказала:
– Гордон Беннетт. – И потом еще сказала: – Если догонишь вон тот автобус, он тебя привезет куда надо. – И указала на автобус, который отходил от остановки.
Так что я побежал. Но автобусы ходят слишком быстро, а мне нужно было следить, чтобы Тоби не выпал у меня из кармана. Мне довольно-таки долго удавалось не отстать от автобуса: я пересек б перпендикулярных улиц. Но потом автобус повернул, и я больше его не видел.
И тогда я перестал бежать, потому что задыхался и у меня очень болели ноги. Я стоял на улице, где было много разных магазинов, и я вспомнил, что уже бывал здесь, когда мы с матерью ходили за покупками. На улице было множество людей, которые заходили в магазины и выходили из них, но я не хотел, чтобы они меня трогали, так что я отошел на край тротуара. Я не люблю, когда рядом со мной много людей, потому что они очень шумят и ко мне поступает слишком много информации разом, – от этого мне становится трудно думать. Как будто кто-то кричит внутри моей головы.
Так что я закрыл уши руками и тихо застонал.
Потом я заметил, что я все еще вижу знак, на который указала мне женщина, и пошел к нему. А потом знака уже не было видно, и я не запомнил, где он был. И это испугало меня, потому что я потерялся и потому что обычно я ничего не забываю. Обычно я могу составить у себя в голове карту и мысленно отметить красным крестом то место, где я нахожусь, а потом следовать по этой карте. Но сейчас у меня в голове было столько всего перемешано, что я растерялся. Я стоял под бело-зеленой парусиновой крышей около лавки зеленщика. Там в коробках лежали морковки, и лук, и пастернак, и брокколи, а под них были подстелены зеленые меховушки. И я составил план.
Я знал, что вокзал где-то поблизости. А если что-то находится недалеко, то можно это найти, если двигаться по спирали. Нужно идти по часовой стрелке и все время делать поворот направо, пока не придешь в то место, где ты уже был. Потом надо свернуть налево, потом опять все время направо – и так далее. Вот таким образом (это гипотетический план, а не карта Суиндона):
Так я и нашел вокзал. Я стал следовать этим правилам и, по мере того как шел, составлял у себя в голове карту города. Это помогало игнорировать людей и шум вокруг меня.
Я пришел на вокзал.
181
Я вижу все.
Вот почему я не люблю новые места. Если я нахожусь в каком-то месте, где я бывал раньше, – дома, или в школе, или в автобусе, или в магазине, или на улице, я знаю, что там я все видел. И тогда я просто замечаю, если что-то изменилось или передвинулось. Например, однажды в школьном классе со стены упал плакат «Шекспировский „Глобус“
. Я это понял, потому что обратно его повесили чуть правее – и слева на стене осталось три маленьких кружочка от кнопок. А на следующей день на нашей улице кто-то написал «Кукареку» на фонарном столбе № 437, который находится рядом с домом № 35.Но по большей части люди ленивы. Они никогда не смотрят на все подряд. Они делают то, что называется