Загадочное происшествие в Стайлзе

– Господи, конечно, нет! Кавендиши не захотят расстаться с вами. Я в этом уверен.

Цинтия заколебалась, потом какое-то время сидела молча, вырывая траву маленькими руками.

– Миссис Кавендиш захочет от меня избавиться, – произнесла она наконец. – Мэри меня ненавидит.

– Ненавидит? – удивился я.

Цинтия кивнула:

– Да. Не знаю почему, но она меня терпеть не может. И он тоже.

– Ну, тут я точно знаю, что вы не правы, – тепло возразил я. – Напротив, Джон вам очень симпатизирует.

– О да… Джон! Но я не его имела в виду. Я говорю о Лоуренсе. Мне, конечно, безразлично, ненавидит он меня или нет, но все-таки это ужасно, когда тебя никто не любит, верно?

– Цинтия, это не так, они вас любят! Уверен, вы ошибаетесь. Послушайте, и Джон, и мисс Ховард…

Цинтия с мрачным видом кивнула:

– Да, пожалуй, Джону я нравлюсь. И, конечно, Эви. Несмотря на ее грубоватые манеры, она и мухи не обидит. Но вот Лоуренс почти никогда со мной не говорит, а Мэри с трудом заставляет себя быть любезной. Мэри хочет, чтобы Эви осталась, даже упрашивает ее, а меня нет, и я… и я не знаю, что мне делать.

Бедный ребенок вдруг расплакался…

Не знаю, что на меня вдруг нашло? Может, подействовала красота Цинтии и золото ее волос? Или радость от общения с человеком, который явно не мог быть связан с преступлением? А возможно, просто искреннее сочувствие к ее юности и одиночеству? Как бы то ни было, я наклонился вперед и, взяв ее маленькую руку, неловко проговорил:

– Цинтия, выходите за меня замуж!

Совершенно случайно я нашел верное средство от ее слез. Она сразу выпрямилась, отняла руку и резко отрезала:

– Не говорите глупостей!

Мне стало досадно.

– При чем тут глупость? Я прошу вас оказать мне честь и стать моей женой.

К моему полнейшему изумлению, Цинтия неожиданно рассмеялась и назвала меня «милым чудаком».

– Право, это очень славно с вашей стороны, – заявила она, – но на самом деле вы этого не хотите.

– Нет, хочу. У меня есть…

– Неважно, что у вас есть. Вы этого не хотите… и я тоже.

– Ну, это, разумеется, решает дело, – холодно заметил я. – Только не вижу ничего смешного в том, что я сделал вам предложение.

– Да, конечно, – согласилась Цинтия. – И в следующий раз кто-нибудь, может быть, примет ваше предложение. До свидания! Вы очень меня утешили и подняли мне настроение. – И, снова разразившись неудержимым взрывом смеха, она исчезла среди деревьев.

Возвращаясь мысленно к нашему разговору, я нашел его крайне неудовлетворительным.

И вдруг решил пойти в деревню, поискать Бауэрштейна. Должен же кто-нибудь следить за этим типом! В то же время было бы разумным рассеять подозрения, которые могли у него возникнуть. Я вспомнил, что Пуаро всегда полагался на мою дипломатичность.

Я подошел к небольшому дому, в окне которого было выставлено объявление: «Меблированные комнаты». Мне было известно, что доктор Бауэрштейн живет здесь, и я постучал.

Дверь открыла старая женщина.

– Добрый день, – любезно поздоровался я. – Доктор Бауэрштейн у себя?

Она удивленно смотрела на меня:

– Разве вы не слышали?

– Не слышал о чем?

– О нем.

– Что – о нем?

– Его взяли.

– Взяли? Он умер?

– Нет, его взяла полиция.

– Полиция?! – У меня перехватило дыхание. – Вы хотите сказать, что его арестовали?

– Да, вот именно. И…

Я не стал слушать и бросился на поиски Пуаро.

Глава 10 Арест

К моему величайшему неудовольствию, Пуаро не оказалось дома. Старый бельгиец, открывший дверь на мой стук, сообщил, что, по его мнению, Пуаро уехал в Лондон.

Я был ошеломлен. С какой стати он отправился в Лондон? Что Пуаро там делать? Было это внезапное решение или он уже принял его, когда расстался со мной несколько часов назад?

Несколько раздраженный, я снова направился в Стайлз. В отсутствие Пуаро я не знал, как мне дальше действовать. Ожидал ли Пуаро этого ареста? Что послужило его причиной?

Ответить на эти вопросы я не мог и не представлял, как мне вести себя дальше. Должен ли я сообщить об аресте Бауэрштейна остальным? Мне не хотелось признаваться самому себе, но меня тяготила мысль о Мэри Кавендиш. Не будет ли для нее это известие ужасным шоком? Я полностью отбросил прежние свои подозрения. Мэри не могла быть вовлечена в преступление, иначе я уловил бы хоть какой-нибудь намек. Но и скрыть от нее известие об аресте Бауэрштейна не было возможности. Завтра же о нем сообщат во всех газетах. И все-таки я не решался все рассказать. Если бы здесь был Пуаро, я мог бы спросить у него совета. Непонятно, что же заставило его так неожиданно отправиться в Лондон?

Однако мое мнение о проницательности Пуаро невероятно выросло. Если бы не он, мне никогда не пришло бы в голову заподозрить доктора! Да, этот странный, невысокого роста человек определенно очень умен!

Немного поразмыслив, я все-таки счел нужным сообщить Джону об аресте Бауэрштейна. Пусть сам решает, ставить ли об этом в известность всех домочадцев.

Услышав новость, Джон протяжно свистнул:

– Вот это да! Выходит, вы были правы. А я тогда просто не мог этому поверить.