Загадочное происшествие в Стайлзе. Большая четверка

Я пожал плечами. В глубине души мне подумалось, что Пуаро слишком увлекается разнообразными невероятными и причудливыми версиями. В данном случае, несомненно, очевидная правда буквально лежала на поверхности.

– В общем, вы получили объяснение отсутствия обычных сведений на аптечной коробке, – заметил я. – Очень простое, как вы и предполагали. Даже странно, как я сам об этом не подумал.

Пуаро, казалось, вовсе не слышал меня.

– Они là-bas[22] сделали еще одно открытие, – заявил он, указав большим пальцем через плечо в сторону особняка Стайлз-корт. – Мистер Уэллс упомянул о нем, когда мы поднимались в спальню миссис Инглторп.

– О чем же он поведал?

– В запертом письменном столе будуара они обнаружили завещание миссис Инглторп, написанное до ее недавнего замужества, в котором все ее состояние отписывалось Альфреду Инглторпу. Должно быть, она составила его сразу после их обручения. Оно изумило не только мистера Уэллса, но и Джона Кавендиша. Завещание было написано на специальном бланке и засвидетельствовано двумя другими слугами, Доркас действительно ничего не подписывала.

– А мистер Инглторп знал о нем?

– Говорит, что не знал.

– По-моему, стоит усомниться в его честности, – скептически заметил я. – И вообще, такое количество завещаний кажется мне подозрительным. Кстати, не поясните ли, как те каракули на конверте привели вас к мысли о составлении нового завещания?

– Mon ami, – с улыбкой произнес Пуаро, – случалось ли вам при написании письма остановиться, задумавшись о правописании какого-то слова?

– Да, частенько. Полагаю, каждый сталкивался с такими трудностями.

– Совершенно верно. А не приходилось ли вам в таком случае попробовать написать сомнительное слово разок-другой на промокашке или ненужном клочке бумаги, чтобы посмотреть, какое из написаний выглядит правильно?.. В общем, миссис Инглторп поступила именно так. Вы можете заметить, что слово «обладаю» произносится с тремя «а», но правильно начинать его с «о». Убедившись в правильности второго варианта, она и написала «Все, чем я обладаю». А теперь, что же это подсказало мне? Это подсказало мне, что миссис Инглторп в тот день писала что-то о принадлежащей ей собственности, и я сразу подумал о найденном в камине клочке бумаги и о вероятности написания нового завещания – ведь в таком документе вполне мог использоваться такой глагол. А возможность написания подтвердило чуть позже и еще одно обстоятельство. Из-за царившего в доме смятения нынче утром никто не подумал об уборке в будуаре, поэтому на полу около стола остались грязные земляные следы. Погода стояла сухой несколько дней, и такие следы могли оставить только особые посетители.

Подойдя к окну, – помедлив, продолжил Пуаро, – я немедленно обратил внимание на клумбы с недавно высаженными бегониями. Цвет земли на клумбах точно совпадал с оттенком грязных следов обуви на полу будуара; кроме того, я выяснил, что цветы высаживали вчера днем. Получив эти сведения, я и пришел к выводу, что один, а скорее всего, два садовника – поскольку на полу осталось две пары разных отпечатков – заходили в будуар. Ведь если бы миссис Инглторп просто захотелось поговорить с ними, она сделала бы это через окно, и им бы не пришлось нести грязь в дом. Тогда-то у меня возникла веская версия того, что она написала новое завещание и пригласила двух садовников заверить ее подпись. И вот дальнейшие события подтвердили правильность моей гипотезы.

– Какое остроумное решение! – невольно восхитился я. – Должен признать, что, увидев те нацарапанные на конверте слова, сам я пришел к абсолютно неверным выводам.

– У вас разыгралось воображение, – с улыбкой заметил Пуаро. – Как говорится, воображение нам славно служит, но волю ему лучше не давать. Обычно самым вероятным является простейшее объяснение.

– Тогда другой вопрос… Как вы узнали, что ключ от того бювара потерялся?

– Ну, точно я этого знать не мог. Просто моя догадка оказалась верной. Вы ведь тоже заметили на головке ключа погнутое проволочное колечко. Оно сразу навело меня на мысль о том, что ключ сорвался с брелка. И если бы ключ действительно потеряли и вновь нашли, то миссис Инглторп успела бы вернуть его в свою связку. Однако в ее связке я обнаружил один новый, блестящий ключ и понял, что это и есть запасной ключ от бювара, поэтому у меня возникла версия того, что кто-то другой вставил в замок бювара потерянный ключ.

– Да, – воодушевился я, – несомненно, бювар открывал Альфред Инглторп.

– Вы абсолютно уверены в его виновности? – Пуаро с любопытством взглянул на меня.

– Ну естественно. Ведь новые факты, видимо, еще более четко указывают на него.

– Напротив, – спокойно возразил Пуаро, – как раз добавляется несколько фактов в его защиту.

– Неужели?

– Именно так.

– Я вижу только один.

– И какой же?

– Что вчера ночью он отсутствовал в доме.

– «Пальцем в небо», как говорится у вас, англичан! Вы выбрали как раз тот факт, который, на мой взгляд, говорит против него.

– Почему же?