Когда в 58 году До н. э. Цицерон был изгнан, Цецина предсказал, что он вскоре вернется. Предсказание сбылось, Цицерон вернулся. Однако спустя десять лет в изгнание отправился сам Цецина: в гражданской войне между Цезарем и Помпеем он стал на сторону Помпея и даже сочинил памфлет на Цезаря. Победивший Цезарь в наказание сослал его. Цецине не помогли ни связи Цицерона, ни его собственная книга «Жалобы». Последние следы Цецины ведут из Сицилии в Азию и там теряются.
О Цецине напоминают лишь редкие ссылки на его произведения у Плиния Старшего[6]
, несколько цитат, приводимых в «Вопросах естествознания» Сенеки[7], и немногочисленные письма к Цицерону.Примечательно, что и Цецина проявлял интерес исключительно к этрусской науке о предсказаниях, т. е. к той области этрусской культуры, которая оказалась наиболее долговечной и продолжала существовать даже тогда, когда этрусков как народа не стало.
Другие известные нам исторические деятели, этруски по происхождению, не оглядывались назад и не причисляли себя к народу, который уже сыграл свою роль на исторической арене.
Это бесспорный признак неотвратимой гибели.
Вследствие отсутствия у этрусков интереса к своему прошлому обобщить все, что было известно об истории этрусского народа, выпало на долю греков и римлян. Но их занимала в первую очередь история собственного народа, они, по-видимому, не желали тратить время на систематическое отыскивание сведений об историческом развитии этрусков. Однако они все же упоминают об этрусках. Греческие и римские историки, жившие при закате Римской республики и становлении империи и изучавшие мифический период римской истории, должны были, хотели они того или нет, хотя бы вскользь говорить об этрусках. Авторы, занимавшиеся географическим описанием Италии, не могли пройти мимо обширной области, которую занимала Этрурия. Однако их сообщения об этрусках носят случайный характер, касаются в основном отдельных фактов, легендарных событий, тех или иных достижений этрусков и не отличаются ни точностью, ни глубиной. Ведь внимание историков было сосредоточено на других проблемах, этруски существовали для них только в связи с римлянами и в тени Рима, который, по их представлениям, с самого начала занимал на Апеннинском полуострове ведущее положение.
Как мы увидим, подобный взгляд далек от исторической действительности. Но что еще хуже — он явился ситом, через которое просеивались сообщения об этрусках и их роли в истории Италии и Средиземноморья. Это привело к многочисленным искажениям истины. Покров забвения, который уже лег на события прошлого, тем самым увеличился еще на один слой полуправд и легенд.
По злой воле судьбы, до нас дошел не подробный труд Клавдия, а лишь некоторые источники, из которых он черпал данные.
Наиболее полное описание этрусков принадлежит Диодору, историку I века до н. э., писавшему по гречески. Приводимые им сведения об этрусках не являются плодом его самостоятельных исследований. Он заимствовал их, как, впрочем, и многие другие факты, из работ греческого историка Посидония, жившего на рубеже II и I веков до н. э. Более или менее дословное заимствование целых отрывков не являлось в древности чем-то предосудительным, подобный образ действий никого не смущал. И Диодор, насколько мы можем судить по отдельным трудам, достаточно широко пользовался трудами Посидония и нередко просто переписывал их.
Итак, Диодор, точнее — Посидоний, рассказывает об этрусках: