Загадочные острова и неправильные пираты

Девочка затихла, и я вроде бы понял почему. Потихоньку семеня параллельно с Сэмом – гориллой (так звали пирата) она что-то задумала. Тут неожиданно для всех, Сэм-горилла со всего размаха шлёпнулся на глиняный пол, а девочка, отскочив к противоположной стене, как ни в чём небывало стала собирать грязную посуду и вытирать столы.

Сэм несколько минут молча сидел на полу, и, ничего не понимая, озирался по сторонам. Затем он медленно поднялся и опять двинулся в сторону девочки. Она, видимо, боковым зрением не сводила с него глаз, поскольку при первой угрозе приближения, мгновенно оказалась в противоположном от Сэма углу.

И так повторялось несколько раз. Тогда в игру вступил собутыльник Сэма, не многим уступающий ему в комплекции, и, скорее всего, в умственных способностях тоже. Но придушить, зарезать или покалечить человека, здесь им не было равных.

Когда девочка в очередной раз поменяла диспозицию, он неожиданно сзади схватил ее, и, накинув на её шею платок, как удавку, подтащил почти бесчувственную к Сэму и сказал: «Забирай

рис 7

её и не мешай людям отдыхать, а то разбегался по кабаку как салага по палубе». Но тот ещё видимо плохо соображал после резкого падения и вместо того, чтобы поблагодарить собутыльника, зачем-то широко размахнулся и заехал ему кулаком в глаз. От неожиданности тот отпустил девчонку и ответил Сэму тем же, а, я, пользуясь моментом, подхватил её за руку и попытался вывести из таверны на улицу.

Пока мы пробирались между столов, в кабачке началась настоящая потасовка. Участники событий просто забыли, кто и по какому случаю, за что или за кого дерётся. А били они друг друга просто так, по привычке. «Ах, ты меня задел», – так на тебе по вые, а тот, падая, задевал ещё кого-нибудь, начиналась драка ради драки.

Но мы были уже на улице, в относительной безопасности. Посетителей кабака мы уже не интересовали.

Выбрав удобное место, мы присели на лавочку у входных дверей и ожидали появление Эда. Придя в себя после всего случившегося, девочка поведала мне свою запутанную, печальную и довольно странную историю. Она напоминала мне сюжет из мексиканских или испанских сериалов «мыльных опер».

Девочку звали Санни, что означало «солнышко» или «сверкающая», что вполне подходило к её внешности, но, когда я познакомился с ней поближе все-таки мне стало казаться, что имя её вымышленное.

Она не помнила своих родителей, о которых ходили противоречивые слухи. Появилась она здесь более десяти лет назад ещё ребёнком, трёх-четырех лет. Она была захвачена пиратами, в одном из сражений, на корабле, шедшем с острова Ямайка. Неизвестный сообщил им, что этот ребёнок – законная дочь губернатора Ямайки, поэтому они и привезли её еле живую на Тортугу, надеясь взять за неё приличный выкуп. Но впоследствии, оказалось, что у губернатора Ямайки, не было, и не могло быть законной дочери, хотя бы по той простой причине, что он не был женат. Когда стало ясно, что никакого выкупа не будет, пираты продержали её у себя ещё несколько месяцев, а потом, абсолютно разочаровавшись, забыли об её существовании.

Забывчивость, в основном, заключалась в том, что женщине, у которой пираты поместили на содержание девочку, перестали давать деньги, а эта особа женского пола была довольно скаредной и безжалостной, поэтому она просто выставила крошку за порог, предоставив её воле провидения.

Девочка бродила весь день по городу, её гнали отовсюду, принимая за маленькую воровку, потому, что она была очень грязной и одета в какие-то лохмотья. За целый день она не получила ни глотка воды, ни корки хлеба. К вечеру она оказалась на кладбище, где её, по крайней мере, никто не прогонял и, найдя, в конце концов, укромный уголок, свернулась калачиком на мягкой густой траве между холмиков, заснула.

Утром, её, ещё спящую, в таком неподходящем месте, нашла жена кладбищенского сторожа.

Эта пожилая женщина жила в хибарке около кладбища и оказывала мелкие услуги при похоронах, молилась за усопших, ставила свечи в часовенке возле кладбища и существовала практически за счёт подаяний.

Старушка была бездетной и сердобольной. Она накормила ребёнка, помыла, причесала и оставила жить у себя.

Рис 8

В последствии она полюбила девочку, как родную дочь или вернее, как внучку. Ребёнок оказался ласковым, послушным и сообразительным.

В общем можно сказать, что они благополучно нашли друг друга. Женщина баловала ребенка, как могла, на свои скудные гроши кладбищенского служащего. В общем, кладбищенским сторожем был когда-то её муж, но он давно умер, и должность, автоматически перешла к ней.

Так и жили они – «бабушка и внучка» в маленькой покосившейся хибарке у самого кладбища.

Но два месяца назад старушка скоропостижно умерла, оставив Санни совсем одну. Похоронив бабушку и проев все сбережения до последнего гроша, которые у неё оставались, Санни, пошла, искать работу. Взял её хозяин этой злосчастной таверны, не обещая платить ни копейки, но кормить обещал досыта, конечно же, объедками с чужих столов, но это, само собой разумеется.