Загадочный материк

Отвратительный жадный и свирепый хищник пожирает всё, что попадается ему на пути: моллюсков, рыб, пингвинов, тюленей… Разинув огромную пасть с полусотней больших конических зубов, косатка хватает миролюбивого тюленя Уэдделла и, не уменьшая хода, рассекает его пополам и проглатывает. Даже плотоядный морской леопард, один из властелинов антарктических вод, не рискует вступить в единоборство с «китом-каннибалом».

Необычайное происшествие наблюдал Роберт Скотт в начале 1911 года. Шесть-семь косаток плавали вдоль ледяного поля впереди экспедиционного судна, стоявшего у острова Росса. Они казались чем-то взволнованными и быстро ныряли, почти касаясь плавниками льда. Вдруг хищники появились за кормой, высовывая рыла из воды. Невдалеке на льду находились две упряжные собаки, они были привязаны. Скотт не подумал о грозившей им опасности и позвал фотографа Понтинга. В надежде на увлекательные кадры тот побежал с аппаратом к кромке льда, но косатки уже исчезли. Внезапно ледяное поле 75-сантиметровой толщины всколыхнулось, приподнялось и треснуло. На одном из обломков остались фотограф и собаки; только по счастливой случайности они не угодили в трещину. Ледяное поле взломали косатки! Теперь они ныряли под обломками. Временами хищники поднимали морды метра на полтора над водой; можно было рассмотреть их маленькие блестящие глаза и страшные зубы. «Нет никакого сомнения — они хотят увидеть, что сталось с Понтингом и собаками», — подумал Скотт. Испуганные лайки визжали и рвались с цепи — косатки были лишь в двух-трех метрах… Скотта поразила обдуманная хитрость хищников, расколовших ледяное поле, чтобы свалить собак в воду и пожрать. «Ясно, что косатки обладают замечательной сметливостью, и мы отныне будем относиться к ним с должным уважением…»

Антарктические научно-исследовате льские станции — действующие В проектируемые к Третьему Международному геофизическому г о ду

Весьма неприятные минуты доставила стая «китов-убийц» группе американцев, объезжавших Китовую бухту. Заметив, что хищники намереваются атаковать их моторную лодку, люди устремились к ближайшей льдине, выскочили на неё и в панике выхватили пистолеты. Косатки нырнули под соседнюю льдину и скрылись; вероятно, они были сыты.

— Уберите свои игрушки, — сказал один из путешественников. — Для этих тварей пистолетная пуля не более чувствительна, чем человеку укус комара…

Наши китобои неоднократно наблюдали переполох на тюленьем лежбище, вызванный появлением косаток. Видели, как крупный кит-горбач безуспешно пытался спастись от своего сородича — «ужаса морей». Горбач подскакивал и крутился на поверхности, стремясь освободиться от врага, вцепившегося в его массивное брюхо. Минута, другая… и косатка вырвала большой кусок мяса. Но эта порция не удовлетворила хищника, и он тотчас же вновь вцепился в тело окровавленного горбача…

Косатки осмеливаются нападать даже на исполинского синего кита. Советский исследователь В.К. Есипов, очевидец этого зрелища, сравнивает его с травлей оленя собачьей сворой. «Некоторые косатки впиваются в голову кита, другие нападают на него снизу, третьи вцепляются в губы… Когда же он открывает свою громадную пасть, косатки рвут ему на части язык». Как-то в начале 1950 года на глазах китобоев «Славы» три косатки преследовали мчащегося полным ходом блювала, ловко увертываясь от ударов его мощного хвоста. Финала этой погони китобои не видели, но вряд ли гиганту удалось уцелеть.

Китовый язык — излюбленное лакомство косаток. Обычно промышленники, загарпунив кита, накачивают тушу воздухом и оставляют «на флаге», а сами продолжают охоту, чтобы позднее собрать всю добычу и отбуксировать к флагманскому судну. Много раз наши китобои, вернувшись к приметному флагу, находили тушу без языка. Косатки причиняют немалый вред промыслу: каждый язык — это 1000–1200 килограммов жира.

Киты одолевают огромные пространства, проникая от берегов Антарктиды в Берингово море, из Анадырского залива к Южной Георгии… Однажды на Дальнем Востоке в туше убитого горбача нашли треугольную гранату, применяемую промышленниками в заливах Новой Зеландии; недобитый в Южном полушарии, кит кончил жизнь за двенадцать тысяч километров от того места, где получил первое ранение.

Промысел и наука

Народы Русского Севера с древних времен охотились за китами. На маленьких судах, построенных из дерева либо сшитых из шкуры морского зверя, смелые люди приближались к гигантскому животному и метали в него один за другим гарпуны с железными или костяными наконечниками. Неоднократно повторяемая операция завершалась тем, что охотник вонзал копье в голову обессилевшего исполина.

Гренландское и Баренцево моря в XVII–XVIII веках привлекали тысячи китобоев — голландцев, англичан, немцев, датчан, французов, испанцев… В прошлом столетии промыслом занялись и американцы, добывшие в северной части Тихого океана за тридцать пять лет около 300 тысяч китов.