Загадочный материк

Новые научные задачи потребовали иных масштабов. К походу в Антарктику готовилось более 400 человек, в том числе команды трех судов и вспомогательный отряд строителей. Около 90 исследователей собиралось зимовать на шестом континенте. Общий вес экспедиционных грузов достиг 8000 тонн.

В короткий срок советские люди снарядили одну из крупнейших научных экспедиций нашего времени для длительной жизни и работы в неисследованных областях Великого белого материка.

— Родина снабдила нас всем необходимым — совершенным научным оборудованием и приборами, мощными средствами связи и передвижения по земле, воде и воздуху, отличным экспедиционным снаряжением, запасами продовольствия и топлива, — говорил Герой Советского Союза Михаил Михайлович Сомов, поставленный во главе КАЭ.

Имя Сомова широко известно в научных кругах, особенно среди полярных исследователей. В юные годы он длительное время работал токарем механических мастерских и лаборантом на Дальнем Востоке, а позднее поступил в Московский гидрометеорологический институт. Будущий гидролог с восхищением следил за героической борьбой советских ученых, моряков и летчиков, осваивавших Северо-восточный проход, кратчайшую морскую дорогу между портами Атлантики и Тихого океана. Вместе с миллионами соотечественников Сомов переживал волнующие события челюскинской эпопеи, радовался подвигам В.П. Чкалова и М.М. Громова, перелетевших без посадки из Москвы в Соединенные Штаты Америки через Северный полюс…

Вскоре и сам Михаил Михайлович оказался в гуще событий. Это было летом 1939 года. Советские полярники положили начало нормальной эксплуатации Северного морского пути. Более 100 судов вышло на трассу великой водной магистрали Арктики. Линейные ледоколы вели караваны с грузами из Мурманска и Архангельска в устья сибирских рек и порты Дальнего Востока, навстречу двигались тихоокеанские транспорты. На борту флагманского ледокола «Иосиф Сталин», совершавшего двойное сквозное плавание — из Мурманска в Берингово море и обратно, среди небольшой группы исследователей находился Михаил Михайлович Сомов. К 30-летнему гидрологу стекались донесения с десятков научных станций, основанных на островах и побережье Крайнего Севера, с транспортных судов и самолетов ледовой разведки. Он составлял для караванов прогнозы ледовой обстановки и часами пропадал в маленькой лаборатории, которую оборудовал в уголке флагманского корабля. Настойчивый в исканиях, скромный и доброжелательный молодой ученый завоевал высокий авторитет и общее уважение.

Не раз ещё Михаил Михайлович уходил в полярные моря. Почти десять лет провел он в Арктике. После Отечественной войны Сомов блестяще защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата географических наук. Спустя пять лет его назначили начальником дрейфующей станции «Северный полюс-2», и больше года он вел исследования на пловучей льдине в районе арктического Полюса относительной недоступности. Вернувшись на Большую Землю, Сомов был удостоен звания Героя Советского Союза. В 1954 году он стал доктором географических наук.

Михаил Михайлович не только заслуженный, но и потомственный полярник. Двадцать с лишним лет назад, в период Второго Международного геофизического года, исследованиями северных полярных морей занималось несколько советских экспедиционных судов; на одном из них — «Персее» — научной работой руководил Михаил Павлович Сомов — отец начальника КАЭ.

В Антарктику решено было выйти 30 ноября 1955 года. Михаил Михайлович и его помощники с тревогой глядели на календарь: осталось несколько недель, а ещё так много надо сделать!.. Они мечтали о времени, когда окажутся на судне: там можно отоспаться. Сейчас это удавалось только в поезде, между Москвой и Ленинградом. Впрочем, однажды и тут сорвалось: приезжий корреспондент, отчаявшись заполучить интервью у Сомова в Москве, сопровождал его до самого Калинина, но зато рассказал своим читателям немало интересных подробностей об организации экспедиции…

В адрес КАЭ поступала обильная почта со всех концов страны.

— Помните, как двадцать лет назад наших полярников атаковали тысячи молодых людей, стремившихся во что бы то ни стало попасть в Арктику? — говорил Михаил Михайлович. — Нечто подобное происходит и сейчас. Как только в печати появилось сообщение о КАЭ, хлынул поток писем. К нам обращаются юноши и девушки, люди среднего, а нередко и весьма почтенного возраста. В этих письмах по-разному варьируется одна и та же просьба: зачислить в состав экспедиции… Заметьте, никого не смущают опасности и трудности, о которых Дуглас Моусон говорит, что они зачастую превосходят высший предел возможностей человека…

Сборы идут к концу. Десятки вагонов с грузами прибывают в калининградский порт, где стоят экспедиционные суда — дизельэлектроходы «Обь» и «Лена». Исследователи надолго расстаются с Москвой.