Загадочный святой. Просчет финансиста. Сердце и галактика

Больше никто ничего не добавил, комментарии были излишни. Все замолчали, оглушенные, замерли, сидели будто окаменелости, потрясенные внезапным ошеломляющим результатом, величественным следствием их терпеливого многолетнего ожидания. И это случилось тогда, когда самые оптимистически настроенные ученые уже стали сомневаться в успехе этой космической экспедиции и вообще в правомерности выдвинутой ими гипотезы, — и надо же! — космический разум внезапно заявил о себе с отчетливостью и определенностью, способной убедить самых мрачных скептиков.

Первое, что избрали внеземные существа для контакта и представления, — произвести незатейливое и вместе с тем грандиозное впечатление, для того, чтобы заявить о существовании высшего разума. В ходе лабораторных испытаний и сами пионеры проекта OZMA-1 задумывались, какого рода информацию следует запустить в космос: то ли простые арифметические вычисления, формулы, то ли схемы, иллюстрирующие решение геометрических теорем — в качестве общеизвестных истин. Насколько же более оригинальным и верным оказался подход к этой проблеме существ, которые населяли Скопление М-13! Одним лишь незамысловатым изображением они недвусмысленно сообщили о своих параметрах и нашей галактике. Они старались привлечь таким образом внимание всех мыслящих существ в миллионах звездных систем, допуская, что где-то некий разум, как и они, тоже наблюдает за небом. И вот в своем послании простой маленькой единицей, малым бинарным знаком, битом, как называют его специалисты, они указали свое место во Вселенной. Они давали всем свой адрес! У Ирквина перед этой восхитительной лаконичностью был такой же восторг, как у эстета, открывшего шедевр.

Разумеется, сознание членов экипажа было прямо-таки ослеплено случившимся. То, что происходило далее в обсерватории «Космос», вряд ли удивит тех, кто знает, до какой степени люди науки, даже самые серьезные, иной раз неожиданно переходят в состояние экзальтации. И вот внезапно, в одно мгновение комната отдыха стала похожа на пристанище для умалишенных. После стольких лет уныния и беспрестанного ожидания всевозможные сомнения рассеялись, и обуявшая людей безумная радость будто сорвалась с цепи и вскружила головы, завертела с неистовостью тайфуна. Додж, прижав Ольгу к груди, пустился в какой-то дикий пляс, в то время как Ирквин точно так же в безумном танце вращался с геридоном, а Мэлтон, глубокомысленный психолог, жадно пил шампанское прямо из горла и при этом яростно отбивал такт рукой.

Такая разрядка, а продолжалась она около четверти часа, для измотанных, истощенных нервов ученых была крайне необходима. Потом, когда свойственное им благоразумие возобладало, они вновь склонились над посланием, которое повергло их в глубокие раздумья.

— Под изображением галактики — простой треугольник. Быть может, как когда-то и мы, они искали способ продемонстрировать свои познания в геометрии?

Теперь, после того, как улегся восторг от открытия галактики, Додж выглядел совершенно растерянным. И все же ему казалось, что не пристало высшим существам использовать такой, довольно банальный способ передачи информации о развитии своей цивилизации.

— Ни одна из зафиксированных линий знаков не дает повода истолковывать это подобным образом. Потом увидим. Что касается дальнейшего… — Он долго стоял в раздумье, затем начал своего рода монолог: — Ниже 15-й линии мы наблюдаем непрерывную последовательность единиц. Ясно, что они не в счет — это всего лишь сторона рамки: таким образом изображение галактики отделено от послед дующей графической части, составленной бинарным алфавитом, несомненно, составляющей сущности послания. Но есть и другие непрерывные линии из единиц, — заметил Додж. — Их периодичность 5 единиц по вертикали, смотрите: 19, 23, 27 и т. д.

— Верно.

Ирквин продолжал размышлять, нахмурив брови, потом улыбка озарила его лицо.

— А вот и еще очевидные вертикальные закономерности: видите, как они следуют… Впрочем, пока это не совсем понятно, необходима дешифровка и, наверное, длительная. Но я вижу их принцип подачи. Неплохо задумано. Поставьте себя на их место, Додж. Предположим, что вы хотите таким способом запустить на радиоволнах отнюдь не схемы, но ряд слов бинарным языком.

— Бинарным! — недоуменно повторил Мэлтон. — Как это? Хотелось бы понять.