Загляни в свое сердце

Но жизнь, как это не прискорбно, заставляла вновь и вновь обращаться к старику за поддержкой, и это было мукой, потому что дед Иван помогал, но с таким видом, что лучше бы показывал кукиш. А просить у кого-то другого Тёма не мог – дед был единственной роднёй, к тому же помощь для старика не была обременительна. В детстве, во время Великой Отечественной войны он был сыном полка, попал под миномётный обстрел и потерял кисть правой руки, и ныне пользовался всяческими льготами, как инвалид ВОВ, в том числе бензин частично получал бесплатно – по сто литров на квартал, а часть покупал по льготной цене. У деда был автомобиль «Жигули», купленный давным-давно за символическую цену и до сих пор завод обеспечивал его, как инвалида войны, запчастями со скидкой. Дед потом перепродавал запчасти знакомым с небольшой накруткой – брать в магазинах было дороже. Зимами дед работал кочегаром в кафе. Налоги, квартплату и телефон не оплачивал. На самолёты, поезда и речной транспорт имел право бесплатного проезда раз в год туда и обратно, а на междугородние автобусы за полцены. Получал путёвки в санатории, куда не ездил, а брал за них компенсацию деньгами. Ко всему прочему, был он скуповат, что делало его зажиточным. Тёма считал деда жадным – ничего лишнего не даст, а если даст, то пять лет будет этим тыкать. В такие моменты в нём просыпалась глухая ненависть, но всякий раз старика приходилось снова о чём-нибудь просить.

Дед с бабулей и Андреем жили в маленьком четырехэтажном доме, построенном ещё во времена хрущевской кампании по расселению людей из бараков в малюсенькие квартирки. Квартира стариков была однокомнатная, с маленьким узким залом и микро кухней, но на солнечной стороне. Напротив дома, сразу после вселения, жильцы выстроили ряд кладовок и гаражей. С той поры всё здесь осталось без изменений, только деревья выросли выше крыши, было зелено, и прохладная тень делала двор уютным. Дед и тогда не сплоховал, оттяпал себе два участка под кладовки и имел теперь гараж и, почти такую же по ширине, кладовую. Единственным достижением в благоустройстве быта за бабулей числилась квартира, полученная за долгий добросовестный труд уборщицы на мясокомбинате, там она проработала бессменно лет двадцать пять, а то и больше.

На улице было довольно душно. Солнце тускло светило сквозь пелену размытых облаков. Чувствовалось, что к ночи пойдёт дождь.

Тёма оставил машину перед домом. На лавках перед подъездом никого не было – старухи-сплетницы выползали к вечеру, когда спадал зной.