Загляни в свое сердце

Он поднялся по узкой лестнице на третий этаж, вошел – днём старики никогда не закрывали дверь на засов.

–Здравствуй, бабуля, – он увидел бабулю, наливавшую суп в миски.

Дед сидел за столом спиной к Тёме, сразу обернулся, обрадовано поздоровался:

–Здравия желаем! Проходи, обедать будем.

–Поздновато обедаете – ужинать пора.

–Нам что, захотели есть – сели.

Тёма вошел в ванную, вымыл руки. На кухне бабуля глухо ворчала на старика. Они часто ссорились по пустякам. Прожили вместе полвека, но так и не смогли научиться относиться друг к другу добрее. Сколько Тёма помнил себя, они постоянно ругались, особенно после дедовских запоев, случавшихся еженедельно, и приключений на стороне – их тоже было не мало.

–Суп будешь? – дед смачно наворачивал густое варево.

Тёма почувствовал, что голоден.

–Буду.

–Я тебе каши дам, суп уже два дня в холодильнике стоял, –сказала бабуля, махнув на кастрюлю с супом, кивнула на деда. – Этот, как свинья, всё съест.

Дед усмехнулся, покачал головой, продолжая есть.

–Значит, завтра едете? – спросил дед.

–Да. Сегодня Ксения пакует вещи, а с утра покатим. Андрюха где?

Бабуля преувеличенно громко возмутилась:

–Что за Андрюха? Сколько говорю, так не называть его. Как кличка какая-то. Ушёл куда-то, ещё с утра.

–Я заеду утром за ним, всё необходимое чтобы приготовил, сменное бельё, щетку зубную…

–Я сама его соберу, – бабуля поставила перед Тёмой миску с кашей.

–Дед, дай мне бензина.

Дед сразу насупился, некоторое время не отзывался, молча работая ложкой. Тёма напряженно молчал. Всегда не любил его за такие минуты.

–Сколько тебе? Сам ещё не получал, покупать придётся.

–Канистру дай.

–Даст, Тёма, – бабуля погладила Артёма по голове.

–Тебе бы всё раздать! – возмутился дед на бабулю. – Пообедаем, сходим в кладовку, посмотрю, сколько осталось.

Тёма быстро доел кашу, чай пить не стал, захотелось на улицу – рядом с дедом желания сидеть не было. Можно было и не просить бензин, своих денег хватало машину заправить, но пусть даёт, раз Андрея приходится брать с собой. Навязался обормот, бездельник! Из-за него от Ксении житья не будет, да и тётка в Бийске попьёт крови. Не отпуск, а мучение.

Тёма вышел на балкон, закурил. Дед одно время пытался увещеваниями отговорить его от курения, богом запугивал, но Тёма его доводы не воспринял – дед, хотя не курил, называя табак адским зельем, слишком часто прикладывался к выпивке, да и женщин не пропускал, какие уж тут божественные проповеди!