Заглянуть за горизонт

– Теперь я знаю, где ты живёшь. Как-нибудь забегу, – и распрощался, отказавшись от предложенного Валентиной чая. – Машину мне надо в гараж отогнать. Начальник ругается, когда запаздываем.

Не прошло и недели, как Николай заглянул в гости. Явился он с пустыми руками, но после вкусного ужина, взяв у хозяйки инструмент, исправил плохо закрывающийся замок на входной двери и наточил все окончательно затупившиеся ножи. Коля стал заходить часто, стараясь попасть на ужин, возил Валю на участок, помог вскопать огород и починил всё, что было нужно, в комнате у Мироненко.

Катерина. Дневник доверия

Дядя Коля – запретная тема в сознании, тщательно скрытая в дальнем уголке памяти. До недавнего времени Кате казалось, что ключ от этого тёмного чуланчика потерян. Воспоминания покрылись паутиной, и больше никогда рот не наполнится горькой слюной страха, которую хочется выплюнуть и прополоскать горло горячей водой. Кипятком… Но нет… Смерть отчима всколыхнула, подняла густую затхлую муть со дна, выплеснула всю недетскую боль юной девчонки…

Воспоминания лезут изо всех щелей, и не заткнёшь их ватой, не замажешь клейстером, который мама варила в тот год, когда в их комнатке появился ненавистный дядя Коля.

Катюше мамин ухажёр сразу не понравился. Девочка собиралась идти в первый класс, занималась на подготовительных курсах и вечерами ждала маму с работы, спеша поделиться с ней новостями, но в гости почти всегда заявлялся дядя Коля. Он был громкоголосый, любил травить анекдоты, не всегда пригодные для нежных детских ушей, громко чавкал за столом и, самое главное, отнимал драгоценное мамино внимание, которое раньше целиком и полностью принадлежало Кате.

Валентина и сама понимала, что Николай не дотягивает до её уровня, но он был один из немногих мужчин, проявивших к ней интерес. Да и помощь его женщина оценила. В её жизни так мало было случаев, когда для неё что-то делали. Обычно это она безотказно помогала своим многочисленным друзьям.

Через пару месяцев Николай окончательно переехал к Валентине. Оформлять отношения она не хотела, вспоминая первый неудачный опыт. Николай не настаивал, хотя страшно гордился тем, что женщина, с которой он делит постель, такая умная, работает в институте и столько книжек прочитала.

Сам-то он не притрагивался ни к какой печатной продукции, кроме газеты «Спорт». Прочитав, тщательно складывал типографские листы, оставляющие тёмный налёт на пальцах, в стопочку. Экономный Коля использовал газетку под очистки от копчёной рыбы, до которой был страсть как охоч. До сих пор Катя ненавидит её запах, напоминающий о прошлом, бередящий раны, заставляющий прятаться от себя самой.

В комнате у Мироненко мебели было немного, и большой книжный шкаф занимал половину пространства. Коля, за всю жизнь прочитавший, по его словам, полтора учебника, с уважением смотрел, как Валя в любую свободную минуту хватается за книжку. Женщина и дочку приохотила к чтению. Катюша рано выучила буквы и, пока мама делала массажи, читала, как она говорила, жутко интересные книжки. «Дети капитана Гранта», «Таинственный остров», «Белый Бим Чёрное ухо» – все эти произведения Катя проглотила ещё до школы.

Разбирая как-то завалы на антресолях, Катя наткнулась на свой первый и единственный дневник. Старенькая потрёпанная голубая толстая тетрадка с переводной картинкой Микки-Мауса на обложке. Детский, неоформившийся почерк (Катя ясно представила себя маленькую, в коричневой школьной форме с белым кружевным воротничком, с высунутым от усердия языком, за письменным столом, который с трудом поместился в уголке их комнаты); помарки, тщательно, до дыр затёртые лезвием (ну не было тогда корректоров); рисунки главных персонажей девчоночьих записей.

«…Опять приходил этот противный дядя Коля. Хотели пойти с мамой в цирк, а он сказал, что цирка ему в маршрутке хватает. И мама осталась дома».

«…Отключили свет, я притащила нашу с мамой волшебную свечку, а дядя Коля затушил. Говорит, пожар может случиться, и зажёг керосинскую лампу. Она так воняет! И стихи мама не захотела при нём читать. И я стесняюсь. И его ненавижу. Пусть он больше не приходит…»

Раньше Катя с мамой частенько устраивали поэтические вечера. Когда в общежитии отключали свет, мама с дочкой зажигали свечку и, глядя на колышущееся пламя, вполголоса читали друг другу стихи. Валентине нравились Ахматова и Блок, Катюша восхищалась Есениным и Симоновым.

Когда Николай окончательно переехал к своей зазнобе, Катюша осталась одна. Конечно, мама была рядом, но совсем не так, как раньше. Больше не было совместных воскресных вылазок, вечерних посиделок на диване под стареньким клетчатым пледом. Уютный мир с грохотом рухнул с приходом в их жизнь дяди Коли.

Да и времени свободного у мамы почти не осталось. Подработку массажами она не бросала, а вечером спешила приготовить на всех еду. Николай брал с собой на смену обязательный «тормозок», чтобы не тратить деньги в столовой автопарка. Валентина такую бережливость поддерживала, тем более что зарабатывал Коля не очень много.