Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

Я встал, чувствуя себя вполне нормально. Вернулся на дорожку, приготовился и стал ждать Глорию. Она двигалась по противоположной стороне, спотыкаясь на каждом шагу, голова у нее при этом болталась вверх и вниз. Мне пришлось ждать, пока она добежит до меня. По правилам вернуться из боксов нужно было на том же месте, где сошел. Как только Глория приблизилась ко мне, я тут же рванул вперед, а Глория вновь ухватилась за мой пояс.

— Две минуты до конца, — сообщил Рокки. — Давайте подбодрим их, дамы и господа.

Зрители зааплодировали и затопали ногами, на этот раз гораздо громче.

Остальные пары вокруг нас начали спурт, и я тоже решил поднажать. Я точно знал, что мы с Глорией не последние, но мы оба побывали в боксе, и мне не хотелось рисковать и вылететь по ошибке. Выстрел пистолета возвестил о конце дерби, половина пар рухнула на пол. Я обернулся к Глории и увидел, что глаза ее остекленели. Мне было ясно, что она вот-вот потеряет сознание.

— Эй! — крикнул я медсестре, но Глория уже закачалась, и пришлось мне ловить ее самому. А затем тащить в бокс, больше я ни на что способен не был.

— Эй, — окликнул я тренера, — пусть придет доктор!

На меня никто не обратил внимания. У всех и так хватало работы, надо было помочь тем, кто не мог встать самостоятельно. Публика влезала на стулья и визжала от возбуждения.

Я начал тереть лицо Глории мокрым полотенцем. Потом возле меня появилась миссис Лейден, она принесла флакон с нюхательной солью.

— Отправляйтесь в раздевалку, — сказала она. — Глория скоро придет в себя. Не привыкла она к таким перегрузкам.

Я был на корабле, плывущем в Порт-Саид. Мы собирались снимать фильм в Сахаре. Я был знаменит и купался в роскоши. Как же, самый знаменитый кинорежиссер на свете. Более знаменитый, чем Сергей Эйзенштейн. Критики из журналов «Вэнити Фэйр» и «Эсквайр» в один голос утверждали, что я гений. Расхаживая по палубе, я вспоминал о танцевальном марафоне, в котором когда-то участвовал, и размышлял, что же случилось со всеми теми парнями и девушками с марафона… как вдруг кто-то нанес мне сзади страшный удар по голове, и я потерял сознание. Успел только понять, что падаю.

Ударившись о воду, я начал бешено колотить руками и ногами вокруг, потому что боялся акул. Ощутив чье-то прикосновение, я заорал от ужаса.

Очнувшись, я обнаружил себя в воде, ледяной воде. И тут же сообразил, где я. «Это был просто страшный сон», — сказал я себе. То, что меня так напугало во сне, оказалось полуметровым куском льда: я был в баке с водой в раздевалке. Дрожа от холода, в мокрой спортивной форме, я вылез из воды, и тренер подал мне полотенце.

В раздевалку вошли другие тренеры, неся еще одного потерявшего сознание участника дерби. Это был Педро Ортега. Его подтащили к баку и бросили в воду.

— Со мной тоже так было? — спросил я.

— А как же, — хмыкнул тренер. — Ты хлопнулся в обморок, едва ушел с площадки.

Педро что-то бормотал по-испански и расплескивал воду, любой ценой стараясь выбраться наружу. Тренер расхохотался.

— Ну, ребята, Сокс знал, что делает, когда велел притащить этот бак. Ледяная вода кого хочешь приведет в чувство. Снимай эти мокрые тряпки…

ШЕРИФ ОКРУГА ЛОС-АНДЖЕЛЕС ПЕРЕДАСТ ВАС В РУКИ ПАЛАЧА В ТЮРЬМЕ ШТАТА…

Протанцовано часов: 752

Осталось пар: 26

9

Так называемые дерби нас просто убивали. За две недели вылетело больше пятидесяти пар. Мы с Глорией дважды тоже оказывались на грани, но все-таки как-то ухитрились выкрутиться. Когда же мы сменили тактику, проблемы как рукой сняло: мы прекратили пытаться победить, и нам стало безразлично, какое мы займем место, лишь бы не последнее.

У нас появился свой спонсор — «Пиво „Джонатан“», от которого не толстеют. Как нельзя более кстати: туфли и одежда у нас уже почти совсем рассыпались. Это миссис Лейден уговорила «Пиво „Джонатан“» взять над нами шефство.

— Миссис Лейден, может быть, вы еще попросите святого Петра пустить меня в рай. Похоже, я уже на пути к нему…

Глории и мне дали по три пары туфель, серых фланелевых брюк и по три свитера, все с рекламой пива.

С момента начала состязаний я прибавил в весе больше двух кило и уже начал подумывать о том, что, возможно, у нас и в самом деле есть шансы выиграть первый приз — тысячу долларов. Глория же оставалась пессимисткой.

— Что ты собираешься делать, когда эта волынка закончится? — спросила она меня как-то.

— А к чему про это думать?! — удивился я. — Она же еще не кончилась. Да и потом, чем ты недовольна? По-моему, мы очень неплохо устроились, по крайней мере не приходится ломать голову, где взять еды.

— Как я хотела бы, чтобы все это поскорее закончилось, — монотонно пробубнила она. — Хотела бы, чтоб меня Бог прибрал.

Она повторяла это снова и снова. Мне это уже начинало действовать на нервы.

— Когда-нибудь Господь услышит твои молитвы.

— Я бы хотела этого… Если бы у меня хватило духу сделать это за него…