Загон

Я был откровенно честен с Татьяной. Да просто пытался объяснить ей, что чувства, связывающие нас в начале семейной дороги, уже давно испарились. Что жертвовать ради детей собственной свободой не стоит. Я же не уходил к другой женщине. Просто уж так получилось, что перестал любить свою жену. А Катерина, получив информацию о нашем расставании, приняла ее как предательство. Она, моя маленькая принцесса, не увидела ничего положительного в нашей правде. Конечно, это же была жизнь и честность, которую могли оценить взрослые, но никак не маленькая принцесса. Со временем, она смирилась с новой ситуацией, поняла, что её не стали меньше любить. Но ей было одиноко с нами, с бесконечными Татьяниными конференциями и с моими командировками. Ей нужна была семья, пусть даже с нашими кислыми лицами, с нашим обоюдным равнодушием. Ей нужен был наш тройственный союз. Папа, мама и Она, — главный член нашей семьи. Она долго привыкала к нашему разъезду по разным квартирам, к тому, что родители ее развелись. Она долгими вечерами роняла в подушку горькие слезы, замыкалась в школе, когда одноклассники рассказывали о своих семьях. А мы даже не догадывались, каково было нашей девочке. Мы гордо несли свои статусы взрослых и ответственных людей, и не осознавали, из чего складывается понятие «ответственность».

А Катюшка росла, и вместе с ней росла её детская тоска. Она понимала, что все испытательные сроки наших с Таней отношений уже давно закончилась, что возврата к прежней единой семье уже не будет, а нам с Татьяной даже не приходило в голову, что душевные мучения не покидают нашу любимую дочь. Мы устраивали ей веселые и шумные праздники, мы обожали ее, но после мнимого возврата в прошлое, ей становилось еще тяжелее. Да, в конце концов она приняла наш разрыв. Но, как оказалось, даже мысли не допускала, что в нашей личной жизни могут появиться «посторонние» персонажи. Все же в психологии мы были полные профаны.

Вот так мы и жили все трое в зыбкой иллюзии полного комфорта и удобства.

Итак, мы с Катериной продолжили наслаждаться отпущенной нам короткой свободой общения. Она ходила в школу, я, как натуральный инвалид, оставался дома, включал компьютер, интернет, раскладывал бумаги и с головой погружался в работу. Дел было столько, что я не замечал времени наступления обеда и спохватывался только тогда, когда раздавался звонок в дверь. Катерина влетала в квартиру, подобно вихрю, взахлеб рассказывала последние школьные новости: «У Витальки родился братишка… У Юльки новый «Гейм-Бой»… Наташка поссорилась с Кариной…» Я слушал, старался вникать, попутно чистил и жарил картошку, резал салат, варил сосиски. Катька переодевалась и продолжала из комнаты выдавать новости, и я вдруг осознал, что нарезаю хлеб с глупейшей и счастливейшей улыбкой на лице. Верно ведь говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло!

— Ты чего улыбаешься? — я и не заметил, как Катя вошла на кухню.

— А чего не улыбаться? Все так хорошо!

— Ага! Очень! Особенно сломанная нога.

— Ну, нога! Что нога! Нога срастется! А вот мне с тобой так хорошо, что я чувствую себя абсолютно счастливым человеком.

Катька тоже заулыбалась, и в состоянии трогательной идиллии прошел наш скромный обед. Потом она отправилась делать уроки, а я снова углубился в работу, от которой меня оторвал телефонный звонок.

— Ну, ты как, инвалид? — я узнал голос Дины.

— Нормально. Работаю, как вол.

— Работает он! Пользуясь случаем, мог бы и отдохнуть! А то даже дома не находишь себе покоя!

— Да, ты что! Как раз наоборот! У меня полнейший покой!

— Ну, тогда пора внести частичку хаоса в твою жизнь. Я забегу через пару часов, надо навестить инвалида.

— С нетерпением буду ждать, — я расплылся в улыбке.

Все-таки есть в моей ситуации положительные моменты!

Неожиданное признание

Дина появилась гораздо раньше, не прошло и часа. Мы как раз собирались пить чай, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла моя подруга с бутылкой своего любимого джина «Биффитер».

— Вот это да! — воскликнул я, — А разве больным принято приносить крепкие спиртные напитки? Я думал, исключительно апельсины и цветы.

— Перебьешься! — Дина даже не улыбнулась. — А напиток не тебе, а мне.

— Та-а-ак, — протянул я, — Кажется, опять Доктор шалит.

— В точку! — лаконично заметила Дина, снимая туфли и надевая тапочки для гостей.

Она не стала задерживаться в прихожей и сразу прошла на кухню, а я неуклюже заковылял за ней.

— Привет, Катёна! — при виде моей дочери лицо Дины преобразилось, на губах заиграла улыбка, которая так была ей к лицу.

— Привет, Дина! — радостно откликнулась Катерина. — А мы чай как раз собирались пить. Будешь?

— Обязательно! И чай, и все остальное…