Загон

Прошкин Евгений Загон

Евгений Прошкин

Загон

Homo homini lupiis est. (Человек человеку волк.)

Tuт Макций Плавт

Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью осознаешь, что идеи, лежащие в основе романа, правильны.

И. Ефремов

Глава 1

Понедельник

Барсик был в настроении, сегодня он ел гораздо лучше.

Андрей раскрутил вентиль до упора и навис над прозрачным колпаком. Темная пена в цилиндрическом баке ворочалась и толкалась, словно кого-то подгоняла. Это напоминало очередь за бесплатным супом и одновременно - сам суп, который варят дети из листьев и песка. Пена бурлила, выплескивала на позолоченные стенки какие-то комья и ввинчивалась в центр - туда, где, по представлениям Андрея, у Барсика был рот.

Эльза Васильевна не обманывала: воронка в баке закручивалась против часовой стрелки. Андрей обошел стеклянный колпак и обнаружил, что от места наблюдения ничего не зависит. Откуда ни смотри - везде получится против часовой. Раньше это ему и в голову не приходило.

Убедившись, что Барсик справляется, Андрей взялся за четвертую ручку. Четвертую трубу, резервную, он открывал редко, и вентиль успел закиснуть. Для того чтобы его сдвинуть, Андрею пришлось дернуть изо всех сил.

Загустевшая пробка туго выдавилась из горловины и, плюхнувшись в супчик, раскидала по стенкам бурые кляксы. Андрей отшатнулся и, хотя кляксы остались на внутренней поверхности колпака, машинально огладил лицо - кажется, не забрызгало. Стекло стеклом, а умыться Барсиковой пищей было бы неприятно.

- Эй, Белкин! - крикнула в ухе таблетка радио. - Белкин, что у тебя?

- Ничего, - буркнул Андрей. - Нормально все.

- Где ж нормально? - опять крикнул Чумаков. Он редко говорил тихо и еще реже называл людей по именам. - Какой нормально, когда у меня давление падает!

- Я четвертый канал запустил.

- А чудовище не подавится? Думаешь, сожрет?

- Думаю, съест, - холодно ответил Андрей.

- Ну, гляди... значит, сожрет? - Бригадир уловил его обиду и не отказал себе в радости обидеть Андрея еще раз. - Значит, у твоего гада аппетит прорезался? Это магнитные бури. Монстр их чует.

- Вам виднее.

- Чи-во-о?! - с угрозой протянул Чумаков.

- У вас образование, статус высокий, - невозмутимо сказал Андрей. - А я что?.. Я так...

- Статус, верно, - с достоинством заметил бригадир. - У тебя сколько в этом месяце?

- Семьдесят пять баллов.

- В прошлом больше было, а? - спросил он якобы сочувственно.

- Было, - покорно отозвался Андрей. - А теперь меньше.

- Опускаешься, Белкин. На самое дно опускаешься.

- Опускаюсь, - подтвердил он и кивнул, как будто бригадир находился не в аппаратной, а здесь, в одной камере с Барсиком.

- Ну, то-то. Не нарывайся, Белкин.

Сделав длинную воспитательную паузу. Чумаков дал "отбой", но прежде чем отключить микрофон, сказал по обыкновению громко:

- Эти черы совсем распустились.

Других собеседников у бригадира не было - в аппаратную, как и в камеры, посторонние не заходили, и фраза предназначалась исключительно для Андрея.

Андрей догадался, но стерпел. Не впервой. А если б и не стерпел - что тогда?.. С его семьюдесятью пятью баллами куда еще податься? И так выгнать могут. На конвертере ценз, не ниже семидесяти двух. Семьдесят один - это уже все. Это уже метла, или скребок, в зависимости от времени года. Желтые сапоги, желтая роба и форменная кепочка. И дети специально мусорят там, где ты недавно подмел. До семидесяти одного Андрей еще не падал, но и про кепочку, и про детей знал - соседи рассказывали.

- Барсик. Ба-арсик, - ласково произнес он. - Кушаешь? Добавить тебе?

Барсик, обитающий в огромной позолоченной емкости, слышать его не мог, но Андрея это не огорчало. Ему было не так уж и важно, слышит существо в баке или нет. Главное, что с ним можно говорить. С ними все операторы разговаривали - признавались, правда, немногие, но разговаривали все. Иначе на конвертере невозможно. Постоянно помнить, что ты обслуживаешь некий живой механизм и, соответственно, сам являешься неким живым механизмом, - это верный путь к смирительной рубашке. Лучше считать себя работником зоопарка. Только там, в зоопарке, существа природные, а здесь искусственные. Те орут, бегают и гадят, а эти лишь едят. То, что для одних существ отходы, для других пища. А также и наоборот. И к этому привыкаешь не сразу.

В первый день на конвертере Андрей не расставался с пластиковым пакетом. Пакеты выдали вместе со спецовкой, и после очередного пояснения бригадира он едва успевал отворачиваться и наполнять свежий кулек.

- Надо с пустым желудком приходить, - сказал тогда Чумаков. - Тут и без тебя дерьма хватает. Тридцать шесть труб, и в каждой - чистое дерьмо. Будешь им управлять, - объявил бригадир почти криком и, рассмеявшись, вытащил из кармана промасленный сверток.

Увидев, как Чумаков кусает румяный пирожок, Андрей не выдержал и снова отвернулся.

- Вообще-то, предприятие называется "М-конвертер", - продолжал бригадир. - "Мэ" - от слова "мусорный". Но мы говорим не "Мэ", а "Гэ". "Г-конвертер", вот так вот. Должен же кто-то этим заниматься. А еще иногда говорим "В-конвертер". "Вэ" - это от слова "вонь".