Загоняя овец

Помимо всего прочего детектива привело в бешенство, что к выжившему парню не приставили охрану в тот же день на случай, если преступник решит завершить начатое. Как только Роунс узнал об этом, попытался убедить шефа, для чего сделал ещё один несвойственный ему выход из своего кабинета к Фьюзу, который спокойно высказал ему своё мнение о том, что, судя по изученным им отчётам, парню ничего больше не угрожает, а у больницы есть и своя охрана, в конце концов. Но после долгого спора он согласился послать в больницу полицейского. Роунс хотел узнать кого именно, но шеф только отмахнулся от него, сказав, что это уже решит начальник патрульной службы.

Сумасшедший рабочий день уже заканчивался, а звонка из больницы так и не поступало. Потеребив несколько минут трубку служебного телефона, Роунс всё же решился сам набрать номер, но ему ответили, что обследование доктором состояния пострадавшего ещё не было проведено из-за загруженности того самого доктора, поэтому как только, так сразу позвонят. Зато когда детектив уже собирался домой, на почту ему пришло заключение от патологоанатома, доктора Шоу. Роунс решил, что изучит заключение уже дома. А также в ответном письме отправил, что зайдёт завтра в районе одиннадцати часов, чтобы всё обсудить лично.

Наконец, Роунс пересёк неухоженную лужайку и захлопнул за спиной дверь своего дома. Его двухэтажный домик, с чердаком и пристройкой, в которой когда-то давным-давно планировалась баня или даже сауна, располагался в паре километров от центра. Буквально через квартал начиналась уже стандартная для городов застройка, а для их маленького городка это означало чаще шести, максимум девятиэтажные дома, с редкими многоэтажками до 18 этажей в самом центре. Роунс тяжело вздохнул – многое здесь каждый раз напоминало ему о ней и о его прошлой жизни. Он достал из холодильника бутылку дешёвого вина и, налив себе бокал, включил ноутбук, после чего скачал отправленные ему от патологоанатома документы. Детектив предпочитал сначала сделать всё, что нужно, а уже потом позволять себе забыть обо всём и расслабиться. Хотя, вернее было сказать, попробовать расслабиться – в его случае это была скорее попытка просто немного отдохнуть – он давно не чувствовал себя полностью расслабленным, а тем более – полностью отдохнувшим. Ему было всего тридцать шесть лет, но иногда ему казалось, что жизнь уже прошла, как и все счастливые моменты, что должны были наполнять её, полностью и бесповоротно угасли. И уже никогда не вспыхнут вновь. Его сестра, которая была младше его на шесть лет, иногда шутила над Риком, что его нагнал кризис среднего возраста, из-за которого он и начал валиться в такую бездонную депрессию после произошедшего тремя годами ранее. Она, будучи психологом, много раз предлагала ему помощь, а ещё лучше, считала, что она может посоветовать ему знакомых ей психологов, которых знала как наиболее достойными и была уверена, что они лучше помогут ему, так как родственные узы будут мешать проводимым сеансам. Но Рик всегда отмахивался от неё и говорил, что ему просто нужно время, чтобы совладать со своими мыслями и взять себя в руки. Но прошло уже столько времени, а ситуация не поменялась, можно даже сказать, что усугубилась. Какое изменение точно произошло – только лишь его сестра понемногу опускала руки, всё реже предлагая ему помощь, да и реже общаясь с ним – но не из-за своего такого решения, скорее сам Рик всё дальше и дальше отстранялся от всех и всё глубже и глубже закрывался в себе.

В заключении доктора Шоу было описано, что смерть Елизаветы Лоу, девушки двадцати двух лет, наступила в ночь с 29 на 30 апреля 2014 года не от нанесённых ей 22 ножевых ранений, а от повреждения спинного мозга, вследствие перелома шейных позвонков. Ножевые же ранения были распределены по передней части тела, начиная от бёдер и заканчивая областью шеи. Нанесены они были охотничьим ножом с лезвием формы дроп-поинт, длиной двенадцать с половиной сантиметров. Следов наркотиков не было, в крови содержалась небольшое количество алкоголя. Роунс задумался – для чего убийце потребовалось наносить все эти раны уже убитой жертве? Запугивание второй жертвы? Выплеск адреналина вследствие психических проблем? А что по поводу равенства количества лет жертвы и количества ранений, чёрт возьми? Случайное совпадение? Или тёмный ритуал извращённого сознания убийцы? Выходит ли, что убийца хотя бы и косвенно, но знал жертву, если действительно количество ран равнялось возрасту? Детектив откинулся на спинку кожаного кресла и отпил из бокала. Слишком много вопросов – и слишком мало ответов. Но впереди ещё допрос выжившего и результаты других экспертиз. Но где-то в глубине души Роунс чувствовал, что дело предстоит далеко не из легких.