Загоняя овец

Возможно, впервые за последние пару лет Роунс начисто сбрил щетину и, ополоснувшись в душе после пробежки, ровно в восемь тридцать утра вырулил со своей лужайки по направлению к полицейскому участку. Увидевшие его столь рано сотрудники, наверное, были удивлены не меньше, чем встретивший его шеф Дэвид Фьюз. Но детективу было абсолютно наплевать. До обеда он провёл время, улаживая проводимые им расследования, дополняя отчёты и формируя необходимые письма – Роунс хотел полностью расчистить своё время и сознание до того момента, как у него появятся все карты в руках, все аргументы и все факты, чтобы сложить этот пазл. Помимо совсем уж безнадёжных висяков, по типу убийства тридцатилетней давности, когда Роунс ещё и не работал детективом, по которому помимо немалой кипы бумаг с основными фактами в ящике стола Рика, был также доверху забит один из шкафов архива – оно продлевалось и продлевалось, в связи с тем, что так и не пойманным убийцей был застрелен мэр города на городском фестивале. Также были и некоторые обязанности детектива по уже завершённым делам, где помощь нужна была прокурорам для выстраивания качественного обвинения. Роясь в бумагах и отвечая как можно более полно на вопросы главного прокурора, мистера Шона Пейна, Роунс раз двести проклял всю эту бюрократию, по которой виновность мелкого карманника, пойманного на месте своего последнего преступления, нужно было а) – доказать в этом преступлении! Что для Роунса было просто за гранью разумного. И б) – после обыска в его квартире, а также общения с теми, к кому вели ниточки по сбыту ворованного – было совершенно однозначно понятно, что целая вереница преступлений раскрыта, но нет… Мало ли кошелёк миссис Кроу, пропавший у неё на прошлой неделе и лежавший чуть ли не под подушкой воришки был подарен ему неким иным воришкой? Или является точной копией, вплоть до автомобильных прав миссис Кроу, спрятанных в потайном кармашке. Всё же может, блин, случиться! Или же мистер воришка нашёл запылившийся, запачканный кошелёк неизвестного ему достопочтимого гражданина и хотел вернуть, как только разберётся что и чьё? Права он, разумеется, не видел, ведь гражданский долг и честь не позволили ему рыться по чужому кошельку. А исчезнувшие деньги… хм… а кто сказал, что они там были? Миссис Кроу? Так-так-так – врать достопочтимому судье, положа руку на конституцию?? А бывают и настолько изобретательные адвокаты, что просто диву даёшься, какой на скамье подсудимых ангел, которого вынудили удартиться о земную твердь. Конечно, Роунс прекрасно понимал, зачем всё это. Время уже давно не то далёкое, когда представителям закона беспрекословно доверяли – зачастую и зря. Хотя были ли вообще такие времена? Всё же представители закона нередко сами дискредитируют себя. А признать виновным человека, который совершенно невиновен – невероятно просто и притягательно. Конечно – закрытые дела, премии, всеобщая любовь. Главное, чтобы совесть спала хотя бы по ночам спокойно. И всё было бы так, если бы не судебные разбирательства. Взять хотя бы самый жёсткий вариант, самую границу – смертная казнь. Неверное решение и стук молотка судьи забивает последний гвоздь в крышку гроба, по сути, обрывая жизнь человеку, который, возможно, вообще никогда не нарушал закон, даже не превышал скорость ни разу в жизни. Конечно, не стоит забывать о моратории. Но и пожизненное заключение не самое приятное времяпрепровождение, а для невиновного – ещё и не заслуженное. Хотя, сам детектив Роунс считал, что, если сомневаться в виновности преступника, чья тяжесть преступления достойна смертной казни не приходится – например, это видели и свидетели, и сняли камеры, да хоть сам президент лично записал это на камеру своего телефона – то почему нет? Чаще всего такое наказание ведь назначается за убийство – если вы готовы отнять жизнь другого, особенно если ещё и в извращённой форме, с получением удовольствия и осознанием собственного превосходства – то будьте добры и заплатить за всё это, да притом сполна. Иначе получается весьма парадоксальная ситуация, что, по сути, родственники, друзья – в общем, близкие люди будут косвенно содержать убийцу через уплачиваемые ими налоги, убийцу, которого дай им волю, и они порвали бы на части на месте. Но разве возможно ответить до конца правильно на вопросы о том, что хорошо, а что плохо? Везде свои плюсы и свои минусы. А, если кажется, что ответ очевиден – скорее всего он неверен.

Решив немного передохнуть, детектив оторвался от этой мелкой скрупулёзной работы, сумев сдержав в себе порыв порвать все только что заполненные им бумаги в клочья, и только теперь обратил внимание на газету местной редакции, лежащую на краю его стола. На первой полосе было напечатано официальное заявление шефа Фьюза по делу ночного убийства. Роунс едва потянулся за ней, намереваясь ознакомиться со статьёй – ему было интересно, что всё же сказал сам Фьюз журналистам, не болтнул ли лишнего, в конце концов – как тишину кабинета Роунса прорезал звонок его служебного телефона.

– Детектив Роунс, слушаю.