Загораются звезды (СИ)

— А если и так, что с того? — безразлично смерив взглядом Севема, хмыкнул — ему явно было все равно в отличие от Клеопатры, что оказалось довольно любопытным.

— Ну конечно, все обитатели Крепости будут рады, если им для получения нового звания не надо будет знать алхимию, никто не будет следить кто и где лазит ночью, но кто будет защищать Крепость, ты подумал? Кроме того, почему-то все благополучно забывают, что алхимию на повышение звания надо сдавать если не Архидуайену Терсикосу, то Атрелии, — фыркнула, пытаясь взять себя в руки. — Не стой, помоги, — с яростью позвала, снимая с себя плащ, оставаясь лишь в желтой тунике с глубоким интригующим декольте.

«А ты думала — трагедия? Плакать будут лишь некоторые алхимики да диадемщики, и то — из солидарности».

Сложив свой плащ, она подложила его под голову Севема и, потерев руки, проверила пульс. Ее пальчики оказались приятно холодными и немного дрожали.

— Ну что? — без каких-либо ощутимых эмоций поинтересовался Линкс.

— Пульс есть, но очень слабый, — дрогнувшим голосом бросила демро Нат, действительно переживая.

— Ну и ладно, вызываем бригаду эсколперов…

— Ты в своем уме? Что ты скажешь? Как объяснишь свое присутствие в неположенном месте? Убирал последствия днем разлетевшейся алхимической схемы и случайно толкнул попавшего под ноги Защитника? Мы ведь здесь неофициально.

— И что ты предлагаешь?

— Сессенс, — проведя ладошкой над головой Севема, прошептала, активируя заклинание, но ничего не произошло.

— Да оставь ты его, идем к Светосу — он поможет.

— Я понимаю, тебе все равно, только от этого пострадает и ваш драгоценный Союз Волшебников.

— Откуда…

Лицо Линкса — как открытая книга: удивление, недоверие, подозрение…

— Я же тебе говорила, кое-что мне поведал Сирсилис.

— А, ну да.

Злость, вызов.

— И на чьей ты стороне? — озлобленно спросил он, словно прямо сейчас собирался вступить в бой при ее неправильном ответе.

— На его, алхимики друг друга не бросают. Вместо пустых разговоров, лучше бы вспомнил какой-нибудь стих, — Клеопатра присела на колени возле обмякшего тела Главного Защитника и обхватила его голову руками.

«Мило», — отстраненно подумал Севем, продолжая слушать разговор.

— Вот мы вдвоем и день чудесный, — монотонно проговорил тот, отдаленно вспоминая стих, который когда-то слышал из уст своей подруги.

— И где ж летаешь, друг небесный, — продолжила она, смутно вспоминая стихотворение, а вокруг ее рук стало собираться золотое сияние. — Дальше Арсен!

— Э… я не помню, — почесав затылок, смущенно признался тот, не особенно напрягая память.

— Не помнишь — придумывай. Проснись, красавец мой, очнись и с ветром в небо поднимись, — едва не плача, проговорила Клеопатра, пропуская магию через свои пальчики.

— И летним дождиком пролей, с мозгами будет все о`кей, — усмехнувшись, закончил Арсен.

— Ну, ты и стихоплет, — фыркнула она, когда золотое сияние сорвалось с кончиков пальчиков, окутывая собой голову Защитника, ведь в данном случае главным были не слова, а ритм.

— Зачем тебе вообще стихи?

— Если ты не знаешь, то при большом желании ритм, облаченный верой, надеждой или любовью — становятся очень сильной магией излечения.

— Я так и думал, что ты в него влюблена.

— Арсен, ты вообще слушаешь, что тебе говорят или тебе главное найти подтверждение в словах на придуманные события? — разозлилась, прожигая его гневным взглядом, от которого тот поморщился.

Севем дернулся и, открыв глаза, хотел подняться, но Клеопатра, положив руку ему на грудь, остановила попытку:

— Не так быстро, Защитник дем Гор. У вас голова не болит, может, что-нибудь другое? Не тошнит? Что-то вы бледный.

— Со мной все в порядке, — твердо отнял ее руку Севем, чувствуя себя не очень комфортно — его взгляд, пробежав по открытой фигуре Клеопатры, остановился на опасно глубоком декольте.

— Думаю, будет лучше, если я проверю ваше состояние, — безапелляционно заявила она, и ее руки снова окутало свечение, только на этот раз ярко-малинового оттенка.

Проведя ладошками вдоль его тела, волшебница убедилась, он вывихнул только плечо, и в этот же момент свечение стало золотым и направилось в пораженное место, излечивая.

На подоконнике, почти под самым потолком, каркнул ворон и, взмахнув крыльями, улетел.

— Аврель! — позвала дракона Клеопатра, а когда тот, сбрасывая искры, появился перед глазами, сказала:

— Догони того ворона и поджарь его.

— Но чем тебе птичка помешала? — возмутился Линкс, удивляясь ее жестокости.

— Арсен, если ты не знаешь, все колдуны могут, как общаться с разными темными существами, так и повелевать определенным видом птиц, а именно черными воронами. И если животные разговаривают на магическом языке, то подвластный ворон передает информацию посредством картинок и для нас это намного опаснее. Такой себе природный ментальный жучок.

— Мадемуазель демро Нат, вы не заболтались? — язвительно поинтересовался Севем, чувствуя, как нарастает магическое напряжение, от такой близости и дразнящего аромата кожи волшебницы.

Клеопатра спешно встала, давая этим возможность Главному Защитнику подняться.