Заговор

Ровно в 7:30, без стука, дверь открылась. В комнату заглянул подтянутый молодой человек и жестом пригласил меня за собой. По всей видимости каких-то сюрпризов от меня не ожидали, мужчина шел на пару шагов впереди меня, не оглядываясь. Мы спустились с лестницы в холл и прошли в правую часть дома. Пошли по достаточно длинному коридору. Через тридцать шагов мой сопровождающий остановился перед высокой двустворчатой дверью. На стене, прям напротив двери, висело декоративное панно примерно два на один метр, казак в полный рост, в бурке и папахе, стоит опираясь на шашку. Панно было безумно детализированным, рельефным, как будто напечатанная на 3D принтере ростовая фотография. Широкая металлическая рама окрашенная в бронзовый цвет отлично гармонировала с интерьером. Мой сопровождающий без стука раскрыл дверь и посторонился, пропуская меня. Я прошел в маленький тамбур, в котором стоял совершенно крошечный стол примерно метр на полтора. За столом сидела женщина лет пятидесяти. На столе стоял ноутбук в базовой станции, рядом массивный телефон Panasonic. Никаких бумаг, папок, ручек, блокнотов. Ничего. Идеальное безбумажное рабочее место. У себя в офисе я к такому только стремлюсь.

— Вас ожидают, — не отрывая взгляд от экрана ноута и не прекращая печатать произнесла женщина и мотнула головой в сторону двери слева у себя за спиной.

Кабинет был огромен. Прямоугольный, не меньше ста квадратов, примерно семь на пятнадцать метров. Но главное, в этом крыле дома архитекторы не предусмотрели второго этажа. Потолок в кабинете был высотой метров семь, не меньше. В противоположной от входной двери стороне комнаты стоял огромный письменный стол. Полная противоположность столу секретаря в тамбуре. Массивный, красного дерева, размерами напоминающий как минимум стол для пула, он был завален бумагами, скоросшивателями, даже какими-то свернутыми в трубочку распечатками, как будто тут все еще пользовались факсом. Стена за столом была полностью застеклена. Судя по едва заметному искажению, как бы чуть пиксельной картинке за окном, стекло в окнах было не простым, а с каким-то дополнительным свойством. Уже чуть-чуть зная хозяина кабинета я не сомневался, что это не просто энергосберегающий стеклопакет, а что-то более серьезное, может бронировка, может против подслушки.

Обе длинные стены кабинета, и правую, и левую, занимали книжные шкафы. Открытые, метра четыре в высоту. Тут были тысячи книг. Судя по переплетам это были не просто купленные для интерьера издания. На одной полке рядом стояли и тяжеленные толстые фолианты в кожаном переплете, и карманные издания в мягкой обложке. Невольно я сделал шаг вправо и пригляделся. Научные издания, беллетристика, словари, энциклопедии, школьные учебники, юридические справочники, журналы…

Григорий стоял посреди комнаты. Как и накануне, он был одет в джинсы, мокасины на босу ногу и ярко голубое поло. В десятке метров от него, на полу, лежал донышком к стене бокал для виски. В руках Титова была клюшка, легкий и недлинный паттер. Не обращая внимания на вошедшего, он сделал легкий замах и шарик покатился по ковровому покрытию ровно в бокал.

— Ты же наверняка в гольф играешь, а, Максим? — так же не глядя на меня спросил хозяин кабинета.

— Примерно как и в шахматы. Знаю правила, но не скажу, что я прям «играю».

— А что так? Я думал любовь к гольфу автоматически, может не с первым, но уж со вторым миллионом точно приходит.

— Не знаю, может меня дома не было, когда курьер приезжал. А ты дом с книгами покупал, или это твое собрание?

— Вот опять ты, Максим, меня укусить пытаешься, а я меж тем ничего плохого тебе не сделал.

— Ну разумеется! Тебе страховщиком работать, «после пожара ваш дом стал значительно лучше»! Алло, любезный, ты не забыл, что я тут не по своей воле и что в крови у меня хеллабруновская смесь от твоего сумасшедшего ученого? Так что не нужно делать вид, что мы друзья.

Первая пикировка прошла. Переговоры как секс. Обе стороны знают, зачем собрались, какова цель. Но если сразу приступить к пенетрации — ну это же неправильно. Так же и на деловой встрече. Обе стороны знают, что хотят получить от переговоров. Но сразу о предмете торгов говорить нельзя. Нужно предварительно почесать эго своего визави, расслабить его. Или наоборот, напрячь, запугать, показать кто хозяин положения. У меня был один сотрудник, который на все встречи, даже самые лайтовые, брал резинку для денег. Он ее всегда держал чуть натянутой. И если расслаблялся и прекращал давить в переговорах, то, глядя на резинку, вспоминал о необходимости держать встречу в напряжении. Не скажу, что это мой метод, но тот сотрудник был очень эффективным переговорщиком. Такая схема особенно распространена на востоке. Делается это все в разговоре на отвлеченные темы. Я могу, обсуждая погоду, показать как мне плевать на мнение моего собеседника. А могу наоборот, встать на его сторону в оценке, вот у нас и общность уже появилась.