Заговор

Для меня это стало настоящим потрясением. Я тут же подумал о том, что в смерти Сяо Юй, несомненно, есть скрываемые факты. Начальник Те сказал:

– Если говорить об умалчиваемых подробностях, то это не только причина смерти…

Действительно, «умалчиваемых подробностей» было столько, что я даже не знаю, с чего начать. На самом деле с того момента, как я познакомился с Сяо Юй, все, кажется, уже было предрешено. Это был действительно тайный мир, в котором отношения мужа и жены служили придатком рабочих отношений, прикрытием, частью мер по защите безопасности. И именно с целью прикрытия МИД провел гражданскую панихиду, в ведомственной газете была соответствующая статья, как будто им не терпелось всем рассказать, что во время работы за рубежом Сяо Юй «попала в смертельное ДТП» и «погибла при исполнении служебных обязанностей». Но и этого оказалось недостаточно. После панихиды начальник Те забрал у меня урну с прахом жены, а когда я заступил на должность в подразделении 701, то обнаружил, что урна прибыла в мою комнату раньше меня: образцовое обиталище души, перед которым дымились благовония, сквозь дым от которых на меня с фотографии смотрела Сяо Юй, словно нас разделял долгий и сложный путь.

Я понимал, что это было сделано, чтобы показать всем: Сяо Юй ушла. Как именно? Конечно же, «попала в смертельное ДТП». А если урна с ее прахом будет стоять в комнате, то эта новость быстро распространится и постепенно об этом узнают все в подразделении 701. Люди в нашей системе поднаторели в создании такого рода прикрытий.

03

Вернусь к моему рассказу. Когда мы встречались с начальником Те, на встрече присутствовал еще один человек – начальник отдела Лю.

Если секретарь Ли был как тело для Те – был у него на побегушках, подавал чай и воду, помогал заниматься повседневными делами, то начальник Лю был его мозгом, он был мудр, обладал даром предвидения, мог давать дельные советы и разрабатывать планы, обладал большой целеустремленностью и решительностью. Начальник Лю был одним из первых дешифровщиков нового Китая. Находившийся в его ведомстве отдел контролировал всю работу нижестоящих подразделений по дешифровке. Вскоре после того, как я вернулся с панихиды по Сяо Юй, начальник отдела Лю пришел ко мне в гостиницу. Он был предельно вежлив, называл меня «замглавы Ань», что было непривычно. Поначалу мы просто болтали, обсуждали общих знакомых, коллег, а потом разговор вышел на шифры и коды: его нынешняя работа вскоре станет и моей работой. Говоря о коде «Возродим былую славу № 1», он вдруг спросил меня:

– Заместитель Ань, скажите, когда вы учились в СССР, не слышали ли об одном ученом-математике?

– О ком именно?

– Елена Скинская.

– Естественно, слышал!

Она очень известная в СССР женщина, имеющая выдающиеся достижения в области математики, но как человек очень заносчивая и надменная. Говорят, однажды ее пригласил на обед Сталин, а она отказала, потому что хотела посмотреть футбольный матч. Конечно, Сталин ей этого не простил, и в результате ей пришлось бежать в Америку.

Лю спросил:

– А вам известно, чем она занималась после приезда в США?

– Да, она помогала американцам создавать шифры.

– Судя по всему, вы действительно много про нее знаете. Она ведь была однокурсницей вашего учителя Андронова, у них хорошие отношения.

– Да, Андронов часто упоминал ее имя. Вы наверняка знаете, что, уже будучи в Америке, она разработала для американских военных код, известный под именем «Беда века». Говорят, что это один из самых труднейших кодов, существующих сейчас. Но американцы все-таки не осмелились использовать его, потому что она ведь была родом из Советского Союза.

Лю сказал, что знает об этом, и спросил меня:

– А вы в курсе, что потом стало с этим кодом?

– Нет, не знаю.

– А я знаю. – И он передал мне папку с кучей материалов. – Код, который нам сейчас надо взломать, – «Возродим былую славу № 1» – это и есть разработанный Еленой Скинской код «Беда века».

Я не верил своим ушам!

Однако все обстояло именно так. Говоря словами начальника Лю, американцы побоялись использовать этот код, но просто так отказываться от него им было жаль, тогда они перепродали его на Тайвань, а Гоминьдан купил его, словно сокровище. Папка выскользнула у меня из рук… У меня возникла физиологическая реакция на услышанное: в глазах потемнело, ноги подкосились, казалось, что кровь потекла в обратном направлении… Тем же вечером я написал доклад начальнику Те, в котором особо подчеркнул, что код этот – высококлассный математический шифр, один из лучших в мире, а не просто цифровой код. По моему мнению, с нашими нынешними силами взломать его невозможно, чтобы сделать это, надо привлечь людей со стороны, и не просто обычных людей – надо найти выдающегося математика. Одновременно с этим я снова заявил, что это слишком трудная для меня задача, и снова предложил пересмотреть мою кандидатуру на должность начальника группы, отвечающей за взлом кода «Возродим былую славу № 1».