Заговор «Аквитания»

– Он тоже стоит на Сайгоне. «Вот оно, – сказал он. – Дело в этих замечаниях. Это – Делавейн». Он слишком молод и не знает, что Делавейн был тогда излюбленной мишенью для каждой антивоенной группировки в стране. Черт побери, мы же сами дали ему прозвище Бешеный Маркус. Нет, дело здесь не в Делавейне, в чем-то еще. Может, это связано с теми побегами, особенно с последним побегом Конверса? Не исключено также, что всплыли какие-то детали, о которых мы не знаем.

– Видите ли… – в третий раз повторил адмирал в Норфолке – на этот раз более уверенно, – в том, что вы говорите, возможно, кое-что есть, но все это нас не интересует. Послушайте, буду с вами откровенен. Мне неловко об этом говорить – не хочется, чтобы вы думали, что проделали зря такую уйму работы, – но мне сказали, что этот запрос вообще был сделан по ошибке.

– Да? – удивился Хикмен и стал вслушиваться очень внимательно. – А что же произошло?

– Оказалось, это – не тот человек. По-видимому, какой-то слишком ретивый младший офицер разыскивал чье-то дело – того же периода и примерно того же содержания, наткнулся на «флажок» и сделал целый ряд неправильных выводов. Надеюсь, что он получит хороший разгон на летучке.

– И из-за этого весь шум-гам? – спросил адмирал из Сан-Диего, стараясь не выдать своего изумления.

– Так нам это объяснили. И что бы там ни думал ваш главный юрист, к нам это не имеет никакого отношения.

Хикмен не верил собственным ушам. Скэнлон не упомянул о Государственном департаменте. Он ничего не знал об этом! Но он изо всех сил старался уйти подальше от Конверса с его «флажком» и явно лгал насчет того, что ему что-то сказали. Госдепартамент действовал по-тихому – возможно, через консульства, – и Скэнлон наверняка считает, будто «старику Хикки» ничего не известно о Бонне, Конверсе и местонахождении Фитцпатрика. Или о человеке по имени Престон Холлидей, убитом в Женеве. Но что же все-таки происходит? Этого ему Скэнлон не скажет. Да он и не станет расспрашивать его.

– Ну и черт с ними. Мой главный юрист вернется дня через три-четыре, и, может, тогда я что-нибудь пойму.

– Как бы там ни было, документы снова в вашем погребе, адмирал. Мои люди вышли на них по ошибке.

– Ваши люди способны утопить крейсер в купальном бассейне.

– Но я не стану винить за это вас, Хикки.

Хикмен повесил трубку и занял привычную – когда нужно было подумать – позу, глядя поверх лежащих на столе ботинок на простирающуюся за окном океанскую гладь. Солнце безуспешно пыталось пробиться сквозь плотный заслон облаков.

Он всегда недолюбливал Скэнлона, но по причинам слишком незначительным, чтобы подвергать их анализу. Но он знал, что Скэнлон – лжец. Как теперь выяснилось, глупый лжец.

Лейтенант Дэвид Ремингтон был польщен. Весьма влиятельный капитан первого ранга пригласил его на завтрак, и не только пригласил, а извинился при этом за внезапность приглашения и выразил готовность безропотно принять отказ, если приглашение это Ремингтона почему-либо не устраивает. Капитан первого ранга особо подчеркнул, что дело сугубо личное и никак не связано со служебными обязанностями. Офицер этот живет постоянно в Ла-Джолле, здесь оказался случайно, и ему срочно понадобилась юридическая консультация. Лейтенанта Ремингтона ему аттестовали как одного из лучших юристов американского флота, и поэтому он просит лейтенанта Ремингтона принять его приглашение, чтобы обсудить возникшую проблему.

Конечно, Ремингтон сразу же сказал, что любая консультация, если он сможет ее дать, будет дана, так сказать, по дружбе, ни о какой оплате не должно идти и речи, поскольку это явилось бы нарушением устава…

– Может быть, я оплачу наш завтрак, лейтенант, или каждый будет платить за себя? – несколько нетерпеливо, как показалось Ремингтону, прервал его капитан первого ранга.

Ресторанчик находился высоко в горах над Ла-Джоллой, в стороне от основного шоссе, и клиентами его были окрестные жители, а также те обитатели Сан-Диего и университетского городка, которые не хотели, чтобы их видели вместе. Ремингтону не очень понравился этот выбор места: с капитаном первого ранга он предпочел бы сидеть на виду у всех в «Корона-до», а не тащиться десять миль по горным дорогам только ради того, чтобы их не видели вместе. Но высокий чин проявил вежливую настойчивость. Дэвид успел навести справки. Этот увешанный орденами капитан первого ранга не только ждал очередного повышения, но и считался верным кандидатом в комитет начальников штабов. Ради такого знакомства Ремингтон согласился бы проехать на велосипеде по трансаляскинскому трубопроводу.