Заговор «Аквитания»

– Спасибо за то, что вы все поняли, – сказал он.

– Здесь и понимать нечего, или, вернее, нужно понять все. То, что вы согласились на эту встречу, превосходит все, на что мы могли рассчитывать. Мы с Джоэлом понимаем, чем вы рискуете, учитывая ваш пост и генеральское звание, и будь у нас какой-нибудь иной выход, мы бы не стали вас впутывать. Но больше нам обратиться не к кому. Выслушав меня, вы поймете, почему мы не могли больше ждать, почему Джоэл согласился на то, чтобы я разыскала вас… Обратиться к вам, Сэм, – моя идея, но Джоэл и слышать об этом не хотел, пока не осознал, что должен пойти на это не ради себя – он не рассчитывает остаться в живых. Так он сказал, и он верит в это.

Официантка принесла кофе. Эббот поблагодарил ее.

– Заказ мы сделаем попозже, – сказал Сэм. – Вам придется довериться моим суждениям. – Он в упор посмотрел на Валери. – Надеюсь, вы это понимаете?

– Да, я доверяю вам.

– Не дозвонившись до вас, я связался кое с кем из тех, с кем работал в Вашингтоне пару лет назад. Эти люди в делах подобного рода чувствуют себя как рыба в воде, у них есть ответы на вопросы, которые мы еще не успели задать.

– Вот с ними-то и хочет связаться Джоэл! – прервала его Валери. – Вы же видели его тогда… Вы ночевали у него в гостинице, помните? Он сказал, что вы оба тогда перебрали.

– Это правда, – согласился Сэм. – И наговорили друг другу много лишнего.

– Вы тогда работали экспертом по оснащению самолетов – так сказал Джоэл – и были связаны со специалистами различных разведывательных служб.

– Правильно.

– Вот с ними-то ему и нужно связаться! Он должен рассказать им то, что ему удалось узнать! Я забегаю вперед, Сэм, но Джоэл считает, что этих людей следовало бы подключить к делу с самого начала. Он понимает, почему выбрали именно его, и, как это ни странно, даже не оспаривает правильность такого решения! Но без этих ваших знакомых ничего не получится.

– Да, вы здорово забегаете вперед.

– Я еще вернусь к главному.

– Погодите, сначала дайте мне закончить. Я переговорил с ними, сказал, что не верю ни единому печатному или устному слову. Но они единогласно утверждают – это не тот Конверс, которого я знал, и посоветовали мне держаться от него подальше. Дело, по их словам, безнадежное, и я могу только сильно запачкаться. Это не тот Конверс, которого я знал, сказали они. Это псих, совсем другой человек. И есть много тому доказательств.

– Но вы же отозвались на мой звонок. Почему?

– По двум причинам. Первая очевидна: мы вместе с Джоэлом прошли через такие испытания, что все разговоры и слухи о нем кажутся мне бессмыслицей, а возможно, мне просто хочется, чтобы они оказались бессмыслицей. Вторая причина менее субъективна. Я умею распознавать ложь, а мне подсовывали именно ложь, так же как и тем людям, которые ее потом распространяют. – Эббот отпил немного кофе, как бы приказывая себе не спешить и успокоиться. Командир эскадрильи обязан владеть собой. – Я переговорил с тремя людьми, которым я доверяю, и каждый из них перепроверил данные по своим каналам. После этого они снова связались со мной, и каждый из них, по существу, сказал одно и то же, хотя и на разных языках, – каждый рассматривал проблему в своем аспекте, это единственный способ работы с такими людьми. И повторялась слово в слово только одна деталь, и эта деталь была ложью. Все они утверждали, что причиной нервного срыва были наркотики.

– У Джоэла?

– Они говорили об этом в одних и тех же выражениях: «По свидетельствам, просочившимся из Нью-Йорка, Женевы и Парижа, Конверс в больших количествах приобретал наркотики». Это – одна из формулировок. Вторая звучит примерно так: «Медицинские эксперты пришли к выводу, что инъекции наркотиков повлекли за собой распад психики и вернули его в прошлое».

– Но это безумие! Это ложь! – выкрикнула Валери так громко, что Эбботу пришлось успокаивающе придержать ее за руку. – Простите, ради бога, но это – наглая ложь, – прошептала она. – Вы даже не представляете себе…

– Нет, Вэл, очень хорошо представляю. Джоэла пять или шесть раз накачивали наркотиками, их присылали из Ханоя, и никто не противостоял им активнее, чем он. Он ненавидел их. Единственное, что он себе позволял после Вьетнама, – это табак и алкоголь. Случалось, после жуткого похмелья я бросался к домашней аптечке в поисках брома или аспирина, однако он ни к чему не прикасался.

– Всякий раз, когда приходилось продлевать заграничный паспорт и делать новые прививки, он выпивал не менее четырех мартини, – сказала Валери. – Господи, и кому же понадобилось распускать подобные мерзости?

– Когда я попытался выяснить это, мне дали понять, что подобная информация закрыта даже для меня.

Бывшая миссис Конверс широко раскрытыми глазами смотрела на бригадного генерала.

– Вы должны выяснить это, Сэм, вы же сами понимаете, разве не так?

– Расскажите-ка мне обо всем, Вэл.

– Все началось в Женеве, и главной побудительной причиной для Джоэла стало имя Джорджа Маркуса Делавейна…

Эббот крепко зажмурил глаза, и лицо его сразу постарело.