Заговор бумаг

— Мы также знаем, что Рочестер пойдет на все, чтобы остаться нераскрытым, но нам, чтобы завершить расследование, необходимо вывести Рочестера на свет. Если мы не можем отыскать Рочестера — а похоже, что это именно так, — может быть, мы сможем отыскать его другие жертвы.

Элиас захлопал в ладоши:

— Думаю, ты на верном пути.

— Может быть, — улыбнулся я, — нам удастся найти его врагов, людей, которые имеют на руках фальшивые акции или вступали с ним в какие-то конфликты. Когда я попытался передать через мальчишку сообщение в кофейне «У Джонатана», многие вскинули головы, заслышав имя Рочестера.

— Не думаю, что тебе удастся допросить каждого брокера на бирже, — заметил Элиас.

— Если не брокеров, то, может быть, тех, кто у него покупал? Как ты сказал: тех, кто понятия не имеет, что их обманули. Поскольку, Элиас, эти люди не знают, что их обманули, то они и не знают, что им следует бояться. — Мое сердце учащенно забилось. Наконец я нашел решение. — Мы должны их найти. Они приведут меня к Рочестеру.

Трудно было сказать, что произвело на Элиаса большее впечатление — моя идея или мой энтузиазм.

— Боже мой, Уивер! На твоем лице вдохновение. Я тебя не узнаю.

Я поделился своей идеей, а Элиас помог мне с деталями. Потом мы поехали в контору газеты «Дейли адвертайзер» и поместили объявление следующего содержания:

Все,

кто когда-либо покупал акции у мистера Мартина Рочестера

или продавал акции ему,

приглашаются посетить

кофейню мистера Кента на Питер-стрит,

рядом с Блумсбери-Сквер,

в этот четверг, между двенадцатью

и тремя часами пополудни,

где получат компенсацию за потраченное время.

Закончив дело, мы вышли на улицу, чтобы разойтись по домам. Мы оба прикрыли носы носовыми платками, проходя мимо бедняка, толкавшего тележку с гнилой бараниной.

— Это смелый ход, — пробормотал я, стараясь поскорее оставить ужасную вонь позади.

— Согласен, — сказал Элиас. — Думаю, он должен быть успешным. Ваши враги, сударь, знают, кто вы и чем занимаетесь. Они сумели заставить вас прийти к ним, они сумели найти вас. Теперь, сударь, ваша очередь выявить их слабости. Этот мошенник Рочестер изо всех сил старается скрыть свою личность, но никто не может быть неуловимым. Он совершал ошибки, и мы вскоре узнаем, какие именно.

— Иначе и быть не может, — возбужденно согласился я. — Думаю, эта его фальшивая личина не рассчитывалась на такое тщательное расследование, которое мы предпримем.

Элиас кивнул.

— До тебя начинает доходить смысл теории вероятности, — сказал он. — Предполагая, что обязаны существовать жертвы, ты выяснишь, кто преступник.

— Если бы у нас была рукопись отца…— Я только сейчас понял, что значила потеря этого документа. — Будь она у нас в руках, мы бы такой муравейник могли разворошить…

— Так ты уже разворошил, — заметил Элиас. — Поэтому ее и украли.

Он был прав. Мне было необходимо научиться думать, как он, если я собирался осилить своих противников.

Додумавшись поместить объявление, я переполнился восторгом от осознания собственной находчивости и сгорал от нетерпения рассказать дяде. Дверь дядиного кабинета была приоткрыта, и я надеялся, что он не занят. Но вскоре оказалось, что я ошибался. Из кабинета доносились голоса, и я собирался уйти, чтобы вернуться в более удобное время, но что-то меня насторожило. Один голос принадлежал Ною Сарменто, и, хотя я не испытывая симпатии к этому человеку, меня не удивило, что он разговаривал с дядей. Меня поразил другой голос, так как он принадлежат не кому иному, как Абрахаму Мендесу, подручному Джонатана Уайльда.

Я быстро отошел от двери, слишком быстро, так как услышал лишь несколько слов из их разговора, но я не мог находиться там, где меня могли обнаружить и обвинить, что я шпионю за своими родственниками.

Я вышел из дома и стал ждать на улице, прохаживаясь взад-вперед в течение часа, пока не увидел, как Сарменто и Мендесвыходят из дома вместе. Справедливости ради следует сказать, что они вышли из дома одновременно, поскольку между ними не было ничего похожего на взаимодействие. Просто они покидали одно и то же место в одно и то же время.

Я пошел к ним навстречу, прежде чем они разошлись.

— Эй, джентльмены! — воскликнул я с показной веселостью. — Приятно видеть вас обоих, особенно вас, мистер Мендес, выходящими из дома моего дяди.

— Что вам нужно, Уивер? — спросил Сарменто с кислым лицом.

— И вас, мистер Сарменто, — продолжал я, охваченный гневом. — Вас, милый друг мистер Сарменто. Я не видел вас с тех самых пор… Когда это было? А, вспомнил: после маскарада вы юркнули в толпу, как раз после неудачного покушения на меня. Как вы поживаете, сэр?

Сарменто что-то с отвращением прокудахтал, будто я сказал нечто непристойное в хорошем обществе.

— Я вас не понимаю и не хочу понимать, — сказал он, — и не собираюсь терять время на человека, который несет чепуху.