Заговор Дракона. Тайные хроники

– Мне хорошо известно, Горич, не спрашивайте откуда, что вы знаете, почему они, эти упертые фанатики-обиличевцы, не уничтожают мерзких тварей, которых мы ненавидим не меньше людей, а поддерживают их в растительном существовании. – Он медленно покачал пальцем. – Вы все знаете, Горич. – В его голосе появились железные нотки: – И я должен посмотреть на все это. Просто посмотреть, ничего более. Покажите мне, где они прячут этих чудовищ! Вы меня приводите туда, не важно, каким образом, а я плачу вам живые деньги. Вам же все равно, откуда их принимать, от них или от нас. Деньги ведь не пахнут, не так ли?

У меня вырвался непроизвольный нервный смех:

– Вы ошибаетесь, Корвин… еще как пахнут. И здесь, в ваших словах, я чую большущую опасность, поэтому не могу принять ваше предложение, каким бы щедрым оно ни было. Жизнь-то она одна, а покойники, как известно, в деньгах не нуждаются.

Вампир злобно нахмурился:

– Вы серьезно думаете, Горич, что они опаснее нас?

– Что?! Кого вы имеете в виду?! – Лукаво улыбнувшись, я отвел глаза. – Я не знаю, кто там из вас опасней…

– Тогда почему вы, профессор, так безрассудно и слепо отвергаете мое предложение о сотрудничестве? Вы не боитесь, что это плохо для вас закончится?

Я сделал вид, что задумался:

– Вы что – угрожаете мне, Корвин?

Вампир закачался в своем кресле.

– Именно так. Угрожаю. Думаю, что, если вы не примете мои условия, вас найдут в постели собственной квартиры, умершего так же, как и ваши родители. – Корвин сделал паузу, чтобы я хорошо осознал произнесенное им. – Хотите проявить героизм? Валяйте, Горич. Только это будет никому не выгодно: ни нам, ни тем более вам. Если согласитесь на мое предложение, я выдам вам адекватную проделанной работе сумму денег, в долларах или динарах, как вам угодно. Если же нет… – вампир улыбнулся, – я вас убью.

Я опустил глаза. Было в этой ситуации нечто, что меня смущало: почему Корвин так легко согласился с тем двойным агентом мистера Териона и «Рош», о котором говорил Божко? С тем, что я корыстолюбец и беспринципный человек? Глядя на меня, обычный человек, лишенный дарований Шерлока Холмса, мог бы легко определить, что деньги у меня не водятся, да я вообще придаю мало значения материальному благосостоянию. Я больше, как характером, так и внешне, похож на голливудского сумасшедшего профессора, чем на меркантильного дельца от науки. Что-то здесь было явно не так.

– Хорошо, вы очень убедительны. Вот только… А вы не боитесь, Матвей, можно вас так называть?

Вампир напрягся:

– Да, конечно.

– …что, возможно, я, как вы выражаетесь, их человек. Ведь в этой напряженной борьбе вас и обиличевцев, как вы мне сейчас прекрасно продемонстрировали, невозможно быть автономом, оставаться самим собой. Ты либо по ту, либо по другую сторону баррикады.

– Бинго! – Корвин похлопал в ладоши. – Хотел бы я покурить с вами опиум, у вас очень интересное мышление, Горич, очень интересное. Может быть, как-нибудь потом, а? – Вампир протер глаза кончиками своих длинных узловатых пальцев. – Именно поэтому я не боюсь ничего, профессор. То, чем вы занимались до нашей с вами встречи, меня совершенно не интересует. Поймите меня правильно. Может быть, вы их агент, а может быть, и сам слепой Божко – что мне с того? – Вампир посмотрел мне в глаза. – Все в данной ситуации просто: вы либо прямо сейчас умираете, либо становитесь нашим шабес гоем[18].

Мне стало не по себе:

– Матерь Божья, так вы что, не только вампиры, но еще и евреи, жиды?

Корвин рассмеялся:

– Не все ли равно, как нас называть: жиды, масоны, вампиры? Мы для людей зло в чистом виде, а для себя в чистом виде добро! Если хотите знать правду, вот она: у зла нет национальности, как и у преступности. Национальный вопрос – просто одна из наших магических технологий. Люди в глубине души знают о нашем существовании и боятся нас. Когда эти коллективные страхи загустевают, мы стараемся придать им конкретную форму какого-нибудь народа, религии или культуры. Затем мы стравливаем все эти бесчисленные народы, религии или культуры друг с другом. В результате активная часть населения гибнет, остальные зализывают раны, а мы делаем на войне большие деньги. Такая вот нехитрая арифметика. Разделяй и властвуй.

Мне стало дурно от откровений термовампира:

– Хорошо, но ведь вы тоже имеете свою культуру, свою религию, свой темный закон. Можно сказать, что и вы, вампиры, в каком-то смысле – народ.

Корвин поднял руку, заставляя меня молчать.