Заговор Дракона. Тайные хроники

Мы сели в машину, и наконец мне стало понятно, что все-таки изменилось – я был без очков, но видел мир ясным здоровым зрением. Термовампир, исцелив меня от сотрясения, каким-то образом вернул мне нормальное зрение. Я посмотрел на Корвина. Он лишь снисходительно улыбался.

Вампир раздобыл где-то старенький микроавтобус «Фольц» грязного бордового цвета. До границы с Македонией оставалось еще около шести часов ходу. Было утро. Только сейчас я понял, что весь прошлый день и ночь я провалялся в больнице без сознания. Что касается мощевика, то я подозревал, что его стащил у меня с шеи Корвин. Вампир, словно понимая, о чем я сейчас думаю, хитро улыбался. Он посмотрел на часы и завел машину:

– Минут через двадцать начнутся бомбардировки. На этот раз мы под обстрел не попадем. Бомбы будут сбрасывать сегодня на Белград. Им нужно разрушить текстильную фабрику в районе Панчевского моста.

Мы тронулись. Я протер глаза тыльной стороной ладоней. От того, что Корвин вернул мне нормальное зрение, я начинал чувствовать к нему благодарность. Учитывая нескрываемое презрение термовампира к нам, людям, мне стало казаться, что эта благодарность приняла унизительную форму собачьей преданности. Вампир и вправду обладал невероятным обаянием и мог вызывать в людях эту рабскую преданность. Мне нужно было во что бы то ни стало вырвать из сердца все приязненные чувства к этому чудовищу, как кусты белены с огорода.

Надо иронизировать, вот что!

– А откуда такая осведомленность о планах этой операции, Корвин? Вы, смотрю, не простой упырь, а натовский агент!

Вампир резко затормозил и остановил машину. «Фольц» заскрипел тормозами, почти завизжал и прокатился метров пять левым боком к обочине. Корвин схватил меня за ворот, открыл дверь и вышвырнул из машины, как щенка. Я плюхнулся на молодую траву лицом вниз. Трава была еще мокрая от росы. Эта странная выходка вампира стала для меня абсолютно неожиданной, я не знал, что и думать. Голова вновь заболела, и зрение минуты на две снова ухудшилось. Мы были еще в городе, рядом ходили люди, но Корвину было совершенно все равно.

Мне стало очень страшно. Как я потом понял, это и было целью Корвина: напугать меня, чтобы я впредь не позволял себе дерзость в отношении его, моего господина, в роль которого он все больше входил. Корвин поднял меня за шиворот, сильно ударил несколько раз, затем опять схватил левой рукой за ворот и оторвал от земли. Он держал меня, как глупого котенка. Его лицо преобразилось: маска снисходительного дружелюбия куда-то исчезла, под ней я увидел жестокое лицо древнего дракона, невозмутимого в своей жестокости, убежденного в своем бесконечном превосходстве.

Дракон зашипел от ярости:

– Ну все, ты меня достал, профессор. Сейчас я буду тебя убивать. – Он поднес к моему лицу свою правую руку, руку-лапу с большими когтями. Я не знал, выросли ли у него когти на самом деле или это был обман зрения. Зрелище было очень жутким, но не без некоторой мрачной величественности. Он хотел убить меня с эстетичностью аристократа, красиво и жестоко. Теперь я до конца ощутил отношение вампиров к нам, людям. Мы и вправду для них лишь мыслящий скот.

Моя жизнь закончится так глупо и бездарно. Зачем я согласился на предложение Божко?! Я совсем пал духом и попытался глупо оправдаться перед злом:

– Простите меня, мистер Корвин! Я больше не допущу в своих словах подобную дерзость!

– Нет! – Вампир занес надо мной руку, как большой разящий меч. – Надо было раньше думать, Горич, а теперь ты умрешь! И ничто тебя не спасет, пес. Я выпью всю твою кровь.

Я зажмурился и приготовился к смерти. О, как я был к ней не готов!

– Не надо, Корвин, прошу вас!

Вампир задумался. Он простоял в нерешительности минуты две, заставляя меня раскачиваться, как на качелях, между надеждой и отчаянием. Наконец, он торжественно произнес:

– Хорошо, на первый раз я тебя прощу. Но еще раз осмелишься говорить со мной в таком тоне, Горич, я тебя накажу! – Вампир бросил меня на землю, как мешок гнилой картошки. – Садись в машину.

Я осторожно отряхнулся, размял суставы и, потупив глаза, вернулся на свое место. Вампир не убил меня. Но он выработал у меня условный рефлекс страха и почтения. Его действия были дрессировкой служебного пса. Лишь холодный расчет. Я был недостоин даже гнева этого аристократа-вампира.

Более часа мы с Корвином не разговаривали. Затем вампир принял свой обычный дружелюбный и снисходительный стиль общения. Он рассказал мне, что после победы на Косовом поле орден побежденного дракона перестанет существовать, потому что его главной целью является охранение косовских святынь.