Заговор Дракона. Тайные хроники

Уже на следующий день Горан в одиночку пробрался на кладбище, вооруженный лопатой и старинными чугунными щипцами, которыми его дед-коновал вырывал лошадям больные зубы. Он также взял с собой маленькую бутылочку раки для храбрости. Для начала он зашел в храм, где мы обычно сидели и травили разные страшные истории. Достал из кармана маленький стаканчик и плеснул туда раки. Поморщился и выпил ее одним большим глотком. Огненная жидкость обожгла рот и горло, Горан делал большие усилия, чтобы тут же не извергнуть содержимое желудка. Как может старый кузнец Йован пить по целой бутылке этой гадости каждый день! И тут он услышал шаги и разговор взрослых. Голоса доносились как раз оттуда, где были вампирские захоронения. Горан резво забежал в алтарь, на то самое место, где я обычно прятался во время наших игр, возле старой фрески святой Петки. Он притаился, как заяц под кустом, и напряг слух. Голоса усилились так, что можно было разобрать слова:

– …Ты уверен, что это здесь?

– Ищи-ищи, могила должна быть без креста. На ней еще анемоны высажены. – Ночная темнота озарилась красноватым пламенем керосинки. Горан хоть и был безмерно удивлен явлением незнакомцев, все же отметил про себя, что Милан был прав, называя эти красные цветки анемонами.

– Вот эта? Которая без креста?

– Точно. Давай теперь копать. – Горан незаметно высунулся и посмотрел в алтарное окошко. Два человека в черных балахонах-накидках, из тех, что носят католические монахи, разрывали могилу партизана Марко! Горан рассердился: не иначе как Милан рассказал кому-нибудь о секрете магической власти зубов субботицкого вампира. Ведь сам он больше никому об этом не говорил. Горан затаился и наблюдал, как при свете керосинки двое неизвестных откапывали тело Савановича. Десять минут пролетели как одно мгновение. Сейчас они вырвут у него клыки, и все будет кончено – надежда на красивую жизнь улетучится. Опьянев от раки, он хотел выйти к гробовщикам, чтобы потребовать для себя хотя бы один зуб, иначе все расскажет селянам. Если же они захотят убить его – пусть так, ведь все равно его жизнь без магии окажется пустой и несправедливо серой. Но его остановил сердитый возглас одного из копавших:

– Э! Да наш герой где-то гуляет! – Они потоптались на месте, отбросив лопаты. – Что будем делать? – Горан понял, что могила оказалась пустой.

– Для начала давай обратно закопаем могилу. – Эти ребята, кто бы они ни были, ловко управлялись лопатами: через восемь минут они уже совсем закончили, умудрившись положить на взрыхленную землю слой дерна с растущими анемонами, который предварительно ловко сняли.

– Ну и все! – Капюшон воткнул лопату в землю. – Дальше-то что будем делать?

Собеседник присел на корточки и взял в руку горсть земли.

– Пробужденный вампир обычно поселяется вблизи своего первого захоронения. Насколько я понимаю, он не здесь был похоронен?

– Что, неужели поедем в Белград?

– Да нет, в первый раз он был похоронен возле Душана, там его и возьмем.

– Возле Душана? А я-то думал… Ну это ладно. Далековато будет. – Человек почесал лоб под капюшоном. – А справимся, как думаешь?

– Надеюсь. – Незнакомцы задули керосинку, взяли лопаты и пошли по направлению к Субботице. В само село не вошли, а остановились ночевать под открытым небом, на небольшой полянке. Горан притаился рядом в кустах – бабушка никогда не беспокоилась о нем, и он мог отлучаться из дому хоть на несколько дней. Ей было, в общем-то, все равно. Чутко прислушиваясь к негромкому разговору незнакомцев, Горан понял, что они каким-то образом хотят изловить вампира, но вроде бы не преследуют цель вырвать ему зубы. Это было весьма утешительно. Хотя кто знает, что у них на уме?

Оказывается, клоунский – как его обозвала бабка – обряд «запрещение вампира» на субботицком кладбище не сработал, и Марко сумел выбраться из могилы. Эти странные люди просто хотят завершить то, что не удалось отцу Димитрию и югославским ученым. Горан узнал, что Душаном они называют большой дуб в Боснии, где-то в ущелье близ планины Сербской. Этот дуб был священным деревом у местных язычников. О нем упоминает в своих летописях еще Лициний Марон. Мол, местные поклонники запрещенного в Риме культа Вакха во множестве собирались под этим дубом, уже тогда мощным, но еще молодым деревом, и устраивали свои ужасные мистерии, сопровождаемые пьянством и членовредительством.