Заговор двух сердец

В последнее время Жозефина все время была на взводе. Не понимая причину такого настроения, она осознавала, что устала от особняка и монотонной жизни. Сюда никто не приезжал, кроме Джона и Анны. Если ей или Вилли надо было с кем-то встретиться, делать это приходилось на стороне. Такая ситуация не угнетала ее — она в принципе сторонилась людей. По-настоящему хорошо она относилась лишь к Вилли и маме. Хотя чувства ее к этим людям были совершенно разными.

Мать она обожала, а вот к Вилли относилась так, как женщина относится к мужчине, и отдавала себе в этом отчет. Она понимала, что если Вилли ее и любит, то только как сестру. Кроме того она знала, что Тилли на самом деле не ее родная мать. Это заставляло Жозефину ощущать себя чужой в этой стране и она давно приняла четкое решение относительно своего будущего. Сейчас перед ней лежали две дороги: если она не сможет пойти по той, которая отвечает ее желаниям, тогда она стоически пойдет по другой и, возможно, в конечном итоге заполнит странную пустоту в своей душе.

Она рассуждала разумно, но совсем забыла, что в ее маленьком, изящном теле смешались самые разные гены, реакцию которых цивилизация смогла лишь слегка приглушить.

За эти годы в доме мало что изменилось. Тилли продолжала занимать ту же спальню и гардеробную, к которым привыкла. Правда, она переделала одну из гостевых комнат в маленькую личную гостиную, где проводила большую часть своего времени. Здесь находились ее книги, и здесь же она занималась домашними делами и всем, что было связано с шахтой. Тилли постепенно взяла на себя все руководство шахтой, за исключением практических вопросов. Они входили в обязанности Джона и Стива с помощником, Алеком Меннингом. Тилли полностью изучила деловую сторону управления шахтой, и эти знания она постепенно передавала сыну, всячески поощряя его реальное участие в делах. Вилли с детства проявлял интерес к горному делу, а в его положении, когда выбор будущей карьеры был крайне ограничен, это было настоящим даром небес. К тому же, Тилли могла быть уверенной, что он всегда будет рядом. Даже если он женится, мать всегда будет ему нужна. Иначе, куда ей деваться? Хотя временами ей хотелось оказаться на сотни миль отсюда.

Так получилось, что всю свою жизнь она была одинокой, хотя не совсем, как правильно заметил Стив, ведь всю ее жизнь он был рядом. И сейчас тоже. А до этого была Бидди.

Бидди умерла десять лет назад, и как бы не хороши были Пег и Фэнни, полностью заменить мать они не смогли. Им не хватало ее теплоты и мудрости. Разумеется, грех было бы требовать большей преданности, чем преданность семьи Дрю. А с той поры как Фэнни вышла замуж за Биддла, он тоже стал членом этого клана и всегда защищал хозяйку от клеветы.

Странно, но ее все еще надо было защищать. Хотя все, что она сделала за эти шестнадцать лет, должно было бы смягчить сердца деревенских, за исключением, разве, ее открытой дружбы со Стивом.

Но часто ночью она томилась желанием иметь кого-то рядом, представляла себе лицо на подушке, говорила себе, что она идиотка, к тому же жестокая идиотка, ведь что она дала этому человеку в ответ на его бесконечную привязанность к ней? Только руку, а иногда, очень редко плотно сжатые губы.

И все же она знала, что встань она у алтаря и поклянись, что между ними так ничего и не было, сам Господь ей не поверит. И кто сможет его за это упрекнуть?

Тилли иногда задумывалась, как же обходится Стив в такой ситуации. Интересно, есть ли у него женщина, которую он возит в коттедж в горах? Он дважды возил ее туда, но каждый раз там присутствовали арендаторы. Некие мистер и миссис Грей. Питер Грей когда-то работал на шахте, где добывали свинец, но вынужден был оставить ее, подорвав здоровье. Он был мастер на все руки: расширил коттедж с обеих сторон, причем сделал это классно. За одиннадцать лет, что он там жил, дом вырос вдвое. Построил он также и баню, коровник и конюшню. Все это было сооружено с любовью из камней, которые Питер с женой таскали со склона горы. Но два года назад Питер умер, и Нэн, его жена, теперь уже совсем старуха, уехала к сыну в долину. После того как коттедж опустел, Стив ни разу не приглашал ее туда. Тем не менее, она знала, что каждые две недели он берет выходные. Еще она знала, что он частенько заезжает в гостиницу у дороги, а репутация этого заведения весьма сомнительна.

И что же из этого следовало? Что у него есть женщина. И кто бросит в него камень? Только не она; хотя при мысли об этой мифической особе у нее болело сердце, и она испытывала ревность, более подходящую для юной девушки, чем для пятидесятилетней матери семейства. Но Тилли совсем не выглядела на пятьдесят. Да и Стив тоже. Стив был на год ее моложе, но ему нельзя было дать больше сорока. В его волосах не было ни одного седого волоса, он сохранил стройность, что было необычно для человека, работающего в забоях. Но он следил за собой. Как он однажды шутливо сказал, когда она увидела его бегающим по горам: «Мне нельзя отставать от тебя».