Заговор генералов

Двадцать девятого августа с неожиданной силой стали развиваться события, сигналом к началу которых послужило донесение в Ставку из Ревеля. Так бывает при тяжелой болезни. Вроде бы вид превосходный - кровь с молоком, да и только. На один-другой симптом не обращаешь внимания. И вдруг словно прорвет: жар, озноб, сыпь - и валит с ног.

Хотя с утра все протекало в ожидаемой Корниловым последовательности. Выступил с воззванием центральный комитет "Союза георгиевских кавалеров": "Братья-георгиевцы, настал час последнего решения, когда еще не поздно спасти Россию. Этот великий подвиг смело и мужественно взял на себя наш народный вождь генерал Корнилов!.. Вся деятельность георгиевцев чиста и открыта, чему порукой море пролитой нами за честь и свободу родины крови и высокая доблесть нашего креста... Наш призыв ко всем георгиевцам и всем честным русским людям: встанем в этот грозный час вокруг народного вождя и принесем все жертвы для спасения России!.."

Георгиевцам вторил Главкомитет "Союза офицеров", разославший через узел связи Ставки телеграмму-воззвание в штабы всех фронтов, армий, флотов и даже в военное и морское министерства: "...Нет места колебаниям в сердце нашего передового народного верховного вождя генерала Корнилова. Да не будет же никаких колебаний и сомнений в сердцах офицеров и солдат нашей армии... Да здравствует наш вождь генерал Корнилов - избранник страны и армии, ставший во главе России для спасения ее от врагов внешних и внутренних!.."

Вроде бы и атаман Каледин потребовал от Керенского уступить Корнилову, иначе он донскими казачьими дивизиями отрежет обе столицы от юга России.

Но тут пришло донесение из Гельсингфорса: местный революционный комитет, под угрозой обстрела казарм из орудий кораблей Балтфлота, воспрепятствовал погрузке в эшелоны Пятой кавалерийской дивизии, которая также предназначалась для усиления армии Крымова. Из Выборга поступила паническая телеграмма: солдаты и матросы расправляются с офицерами и генералами, заявившими о верности Корнилову: одиннадцать полковников и генералов, в их числе командир Сорок второго корпуса генерал от кавалерии Орановский, расстреляны и сброшены с моста в воду, а весь корпус встал на сторону революции. В копии, для сведения, донесение, отправленное из штаба корпуса в Петроград: "42-й армейский корпус и Выборгский гарнизон весь в вашем распоряжении. По первому зову выступаем против мятежников, предводительствуемых генералом Корниловым".

И покатилось, понеслось!

Из Кронштадта - на пути бригады, которая должна была скрытно подойти к Ораниенбауму и форту "Красная Горка", - выставлены переправленные с острова Котлин и кораблей батальоны и отряды моряков и солдат: "Весь Кронштадтский гарнизон, как один человек, готов... стать на защиту революции". Больше того, из Ревеля на усиление столичного гарнизона отправлено шесть миноносцев, из Кронштадта - целый караван судов с 3600 матросами.

Из Москвы - гарнизон заявил о готовности дать отпор корниловским войскам с севера и калединским - с юга; в городе началась организация отрядов Красной гвардии и, особо, комплектование многочисленного отряда для выступления против самой Ставки.

И что показалось Корнилову уже совершенно невероятным - так это шифрограмма из Киева: солдатами арестованы главнокомандующий Юго-Западным фронтом Деникин и его ближайшие сподвижники, причастные к данной операции, - генералы Марков, Эрдели и другие. Все они по приказу Народного комитета борьбы с контрреволюцией посажены на гауптвахту!..

А где же Крымов? Что же он медлит? Почему не подает вестей?

- Что с Третьим Конным корпусом? Где Отдельная армия? Почему не несут донесения от Крымова? - вне себя от ярости, загрохотал по столу кулаком главковерх.

- С-связи с генералом Крымовым нет!.. - пролепетал бледный от страха адъютант.

4

Еще позавчера днем генерал Крымов вместе со своим штабом в головном эшелоне Первой Донской казачьей дивизии прибыл в Лугу.

До этого момента все шло в соответствии с планом операции. Однако уже тут начались осложнения. Железнодорожники, во главе с начальником станции, уведомили: дальше двигать поезда невозможно - все паровозы испорчены. Невозможно принять и новые эшелоны - все пути на станции забиты товарняком.

- Пути расчистить, паровозы найти. Иначе расстреляю! - Крымов не намерен был церемониться.

Но пока он объяснялся с железнодорожниками, на станцию нахлынули тысячи вооруженных солдат. Из рук в руки запорхали листки.

- Кто такие? Откуда взялись?

- Местного гарнизона, насчитывающего двадцать тысяч штыков. Все заражены большевизмом.

- Очистить станцию! Выставить оцепление!

Местные солдаты воинственности не проявляли. Однако сами казаки уже начали шептаться, отводить в сторону от офицеров глаза, собираться кучками.

Между тем Крымова вызвали к железнодорожному телефону:

- Говорят из Петрограда, из штаба округа. Вам приказано остановить движение эшелонов.

- Я подчиняюсь только приказам верховного главнокомандующего Корнилова.