Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля?

Так что Борис Николаевич был абсолютно уверен в своей непотопляемости. За широкой и надежной спиной первого он чувствовал себя в абсолютной безопасности и мог позволить себе все, что ему вздумается. Это подтверждает и медицинский диагноз Ельцина, как личности:

«Параноидальные психопаты воображают себя людьми наполеоновского масштаба, которым, в отличие от остальных, позволено все. Они высокомерны, грубы, отрицательно реагируют на критику. Это люди несокрушимой воли, для которых важно претворение в жизнь любой своей идеи. Последствия их деятельности бывают тем тяжелее, чем большей властью они обладают»[83].

Не прошло и года после назначения Б. Ельцина на должность секретаря ОК КПСС, как пробил его «звездный час» — освободилась должность первого, поскольку Рябова забрали в Москву— секретарем ЦК КПСС, курирующим Военно-промышленный комплекс (ВПК), — вместо Дмитрия Федоровича Устинова, назначенного министром обороны.

Эта новость застала Б. Ельцина в Москве, где он повышал свою квалификацию на курсах в Академии общественных наук. Совпадение оказалось довольно удачным, поскольку вскоре Бориса Николаевича вызвали на Старую площадь. На следующий день после состоявшегося Пленума ЦК КПСС, на котором Я. П. Рябов был утвержден в должности Секретаря ЦК, Б. Ельцина вызвали в ЦК на собеседование. Впрочем, слово самому «имениннику»:

«…во время лекции к микрофону подходит руководитель курсов Королев и объявляет: Ельцина приглашают к 11-ти часам в ЦК. А народ все опытный, сразу вокруг меня стал кучковаться, спрашивать, что и как? Я знать ничего не знаю, по какому вопросу меня приглашают. Хотя, конечно, где-то в душе чувствовал, какой может произойти разговор, но старался эти мысли отогнать. В общем, поехал в ЦК»[84].

Лукавит Борис Николаевич, впрочем это он делает не впервой, прекрасно он знал для чего его вызывают в ЦК, однако маска застенчивого скромника нравится ему куда больше, чем реальное лицо расчетливого карьериста. Новым взлетом в своей карьере он вновь был обязан своему неизменному покровителю — Я. П. Рябову, который сумел предубедить Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, что лучшей кандидатуры на вакантное место «хозяина» Свердловска не найти.

Какие неопровержимые аргументы смог привести при этом Рябов, чтобы убедить руководство партии согласиться на нестандартный шаг — назначить на должность первого секретаря не второго, который дышал в затылок первому, а просто секретаря, да еще проработавшего в этой должности меньше года — сия тайна останется за плотными дверями кабинетов руководства ЦК. Процедура согласования предстоящего решения о назначении Б. Ельцина на должность первого секретаря Свердловского обкома КПСС состоялась в кабинетах Секретарей ЦК Капитонова, Кириленко и Суслова. Как нужно было себя вести на приеме у этих партийных бонз, накануне Ельцина тщательно проинструктировал Рябов, который, похоже, волновался не меньше, чем кандидат, поскольку от этого зависела карьера самого Рябова (Это к вопросу о якобы совершенно неожиданном вызове в ЦК!). И вот пройдена процедура собеседования (фактически согласования) у трех секретарей ЦК и настал тот счастливый момент, когда нужно предстать перед самим Брежневым. Слово кандидату на Свердловский партийный престол:

«Надо ехать в Кремль. Сопровождали меня два секретаря ЦК — Капитонов и Рябов. Мы зашли в приемную, помощник тут же сказал: «Заходите, вас ждут». Я впереди, они за мной. Брежнев сидел в торце стола для заседаний. Я подошел, он встал, поздоровался. Потом, обращаясь к моим провожатым, Брежнев говорит: «Так это он решил в Свердловской области власть взять?» Капитонов ему объясняет: да нет, он еще не о чем не знает. «Как не знает, раз уже решил власть взять?» Вот так, вроде всерьез, вроде и в шутку начался разговор. Брежнев сказал, что заседало Политбюро и рекомендовало меня на должность первого секретаря Свердловского обкома партии… «Ну как?» — спросил Брежнев, …я сказал, если доверят, буду работать в полную силу, как могу»[85].

Мимоходом, как бы невзначай, Ельцин дал «краткую характеристику» второму секретарю Свердловского обкома, которого он обходил на пути к заветному креслу: «В тот момент вторым секретарем обкома в Свердловске был Коровин, то есть нарушалась привычная перестановка. Получалось, что рядовой секретарь выдвигается на должность первого, а второй остается на своем месте. Хотя, объективно говоря, Коровин, конечно, для первого секретаря со своим характером не годился. Это понимали все»[86].

Конечно, Ельцин со своим характером подходил на эту должность идеально! И это тоже понимали все, поскольку на пленуме Свердловского обкома 2 ноября 1976 года он был единогласно избран первым секретарем. Выступив на пленуме с короткой, тезисной программой вновь испеченный первый секретарь изложил свое политическое кредо: «…надо прежде всего заботиться о людях, а на добро они всегда откликнуться с повышенной отдачей. Это кредо осталось у меня и сейчас, и я в него верю»[87].