Заговор Горбачева и Ельцина: кто стоял за хозяевами Кремля?

Горбачев, по-прежнему, строит иллюзии, в то время как Ельцин действует. 24 августа он заявил о признании независимости трех прибалтийских республик и издает Указ о передаче архивов центрального аппарата КГБ СССР и его управлений в республиках в составе РСФСР, краях, областях, городах Москве и Ленинграде в ведение архивных органов РСФСР. Издает в этот же день еще один Указ о передаче в ведение Министерства РСФСР по связи, информатике и космосу предприятий связи союзного подчинения, находящихся на территории РСФСР, в том числе в г. Москве.

Не отстает и Украина. Верховный Совет УССР провозгласил Украину независимым демократическим государством, заявив, что с 24 августа 1991 года действующими на ее территории являются лишь Конституция, законы, постановления правительства и другие акты законодательства республики. В постановлении, в частности, говорилось, что этот шаг предпринят, «исходя из смертельной опасности, нависшей над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР 19 августа 1991 года»[455].

Президент Советского Союза медленно, но верно выпускал из-под контроля руководство страной, начиная с 1985 года, но в августе 1991 года он просто стал похож на литературного короля Лира:

«Республиканские органы власти были заинтересованы в кардинальном перераспределении властных полномочий в свою пользу еще задолго до осени 1991 года. За ними стояли интересы местных политических элит, как новых поднявшихся на волне перестройки, так и старых, партийно-номенклатурных. После подавления путча и те и другие использовали лозунг национальной независимости, одни чтобы получить власть, другие — чтобы сохранить ее. Ни тех, ни других не интересовали объективные интересы народов своих республик, опасность резкого обострения экономического кризиса с распадом СССР, падение уровня жизни населения, неизбежность обострения национальных конфликтов вплоть до гражданской войны и религиозных войн из-за взаимных территориальных претензий в связи с искусственно проведенными границами»[456]. «Независимость всегда была методом самоутверждения для честолюбивых политиков и уголовно-мафиозных структур»[457].

Великая держава доживала свои последние дни. На внеочередной сессии Верховного Совета СССР 26 августа Горбачев заявил: «Незамедлительное возобновление процедуры подписания Союзного договора — приоритетная задача». И в этот же день было опубликовано Заявление пресс-секретаря Президента РСФСР Павла Вощанова, в котором говориться что республика не ставит под сомнение чье-либо право на самоопределение, «однако существует проблема границ, неурегулированность которой возможна и допустима только при наличии закрепленных соответствующим договором союзнических отношений. В случае их прекращения РСФСР оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ. Сказанное относится ко всем сопредельным республикам…» Заявление вызвало острую реакцию в республиках, граничащих с Россией, прежде всего в Казахстане и Украине[458].

Этим заявлением российское руководство попыталось угрожать, объявив, что пересмотра границ не будет, пока республики останутся в союзе с Россией. Тогда некоторые российские политики полагали, что «СССР является формой существования России», чему находилось и демократическое объяснение: «Историческая миссия России нести демократию в среднеазиатский оплот реакции»[459]. Однако все это уже было напрасно.

«Первые же попытки правительство России продекларировать курс на защиту национальных российских интересов были дружно встречены «в штыки» бывшими союзными, а ныне уже суверенными республиками. Последовали обвинения России в новых «имперских амбициях», стремление подменить собой бывший союзный центр»[460]. Вот как реагировали на выступление Вощанова противники такой роли Российской Федерации: «…26 августа Россия приняла на себя уже функции центра, собирателя земель. Ведь, иначе как давление на республики, провозглашающие свою независимость, расценить это заявление нельзя»[461].

Б. Ельцин на страницах своих мемуаров соглашался с тем, что СССР можно было сохранить путем реформирования России в центр:

«Попытаться легально занять место Горбачева. Встать во главе Союза, начав заново его реформу «сверху»…Постепенно, планомерно демонтируя имперскую машину, как это пытался делать Михаил Сергеевич».

И дальше:

«Возможности для этого были. Бороться за всенародные выборы Президента СССР. Сделать российский парламент правопреемником распущенного советского. Склонить Горбачева к передаче мне полномочий для временного исполнения его обязанностей».

Так в чем же дело? Что остановило его?

Ни за что не поверите.

«Этот путь для меня был заказан. Я психологически не мог занять место Горбачева».

Перечитайте этот абзац еще раз. По-моему, то, что пишет Ельцин, — это не из области психологии, а психиатрии.

Получается, он не захотел спасать огромную страну по одной лишь только причине: в силу комплексов своих и амбиций, в одном поле, мол, с Горбачевым не сяду.