Заговор Кассандры

Хауэлл знал, что этот бар называется «Ла Петория», хотя на его каменных стенах не было вывески. Пол просторного, запруженного людьми зала был усыпан опилками. Рыбаки и корабелы, механики и матросы сидели за длинными общими столами и пили граппу, пиво и крепкое холодное сицилийское вино. В вельветовых брюках, старом рыбацком свитере и плетеной веревочной кепке Хауэлл не привлекал к себе внимания. Он заказал в баре два бокала граппы и отнес их к дальнему концу одного из столов.

Напротив сидел приземистый тучный мужчина с небритым лицом, задубевшим от морских ветров. Ледяные серые глаза внимательно смотрели на Хауэлла сквозь сигаретный дым.

– Получив твое послание, я очень удивился, Питер, – хриплым голосом произнес он.

Хауэлл поднял бокал с граппой:

– Салют, Франко.

Франко Гримальди, некогда боец французского Иностранного легиона, а теперь профессиональный контрабандист, отложил сигарету и поднял свою кружку. Он был вынужден поступить так, поскольку у него была лишь одна правая рука – левую отсек меч тунисского повстанца.

Мужчины чокнулись, и Гримальди вновь сунул сигарету между губами.

– Итак, дружище, что привело тебя в мою берлогу?

– Меня интересуют братья Рокко.

Мясистые губы итальянца искривились – не зная Гримальди, можно было по ошибке решить, что он улыбнулся.

– Говорят, в Венеции случилась осечка. – Он бросил на Питера проницательный взгляд. – А ты как раз оттуда, насколько мне известно.

– Рокко выполнили задание, потом кто-то ликвидировал их, – ровным бесстрастным голосом отозвался Хауэлл. – И я хочу знать, кто именно.

Гримальди пожал плечами.

– Интересоваться делами братьев Рокко опасно – даже если они мертвы.

Хауэлл прокатил по столу рулончик американских купюр.

– И тем не менее я хочу знать.

Сицилиец схватил деньги жестом фокусника.

– Я слышал, это было особое задание, – сказал он, подпирая щеку ладонью и сжимая сигарету в пальцах.

– А точнее?

– Не могу сказать. Как правило, Рокко не делали секрета из своих контрактов – особенно после двух-трех порций выпивки. Но это дело они держали в тайне.

– Как же ты о нем узнал?

Гримальди улыбнулся.

– Потому что я сплю с сестрой Рокко, которая ведет хозяйство в их доме. Она знает все, что происходит в нем и за его стенами. Вдобавок она очень любопытна и обожает посплетничать.

– Быть может, ты пустишь в ход свое обаяние и вытянешь из нее что-нибудь еще?

Улыбка Гримальди стала еще шире.

– Это трудно, но для друга… Мария – так ее зовут – вероятно, еще не знает о том, что произошло. Я принесу ей эту весть, потом позволю выплакаться на моем плече. Ничто так не развязывает язык, как горе.

Хауэлл сообщил ему название пансионата, в котором остановился.

– Я позвоню тебе позже вечером, – сказал Гримальди. – Встретимся в обычном месте.

Глядя вслед сицилийцу, который обогнул столы и вышел в дверь, Хауэлл заметил двух мужчин, сидевших у стойки бара. Они были одеты как местные жители, однако атлетические фигуры и короткие прически выдавали в них военных.

Хауэлл знал, что в предместьях Палермо размещена крупная американская база. За годы работы в Специальной авиационной службе он не раз бывал там в связи с операциями, которые проводил совместно с контрразведкой ВМФ США. По соображениям безопасности служащие базы проживали на ее территории. Они появлялись за ее пределами группами не менее шести человек и ходили только в широко известные бары и рестораны. Эти здоровяки вряд ли сунулись бы сюда, если бы не… С-12.

Взрывчатка, погубившая братьев Рокко, была американским изобретением. Причем совершенно секретным. Но, разумеется, ее можно было достать на крупнейших военных базах США в Южной Европе.

Уж не тот ли человек, который платил Рокко и, возможно, нанял их убить Данко, заминировал гондолу?

Быть может, эта операция с самого начала замышлялась военными?

* * *

Едва пробило полночь, как в номер Хауэлла постучал заспанный портье и пригласил его к телефону. К удивлению портье, постоялец был одет и, судя по всему, собирался уходить.

Коротко переговорив по телефону, Хауэлл дал портье на чай и растворился в ночи. Высоко в небе висела луна, заливая светом закрытые ставнями лавки рынка Виккура-маркет. Хауэлл пересек пустынную площадь и оказался на Пацца Беллини, потом зашагал по центральной улице города, Виа Витторио Эммануэль. На углу Корзо Калатофини он свернул направо, и теперь от места назначения его отделяла лишь сотня метров.

На Виа Пиндемонте возвышается Конвенто ди Капуччини – Катакомбы Капуцинов. Монастырь являет собой великолепный образчик средневековой архитектуры, однако самое интересное в нем спрятано под землей. В катакомбах, окружающих монастырь, захоронены останки более восьми тысяч человек, как духовных, так и светских. Набальзамированные разнообразными химикатами, они стоят в нишах, вырубленных в стенах туннелей, и одеты в платье, которое сами шили перед смертью. Кроме тех, что выставлены вдоль холодных, источающих сырость известняковых стен, есть и другие – они лежат в стеклянных гробах, которые расположены штабелями от пола до потолка.