Заговор Кассандры

— Я лучше останусь здесь, — сказала Лариса, когда они с Кировым остановились в величественном вестибюле с куполообразным потолком, построенном еще при Петре Первом. — Я жду поступления дополнительных сведений о Данко.

— Такие сведения обязательно появятся, — заверил ее Киров. — Их сообщит нам Смит. Думаю, сейчас самый удобный момент познакомить тебя с еще одним мастером, только штатским.

Едва скрывая изумление и трепет, Лариса поднималась вслед за дежурным офицером по широкой лестнице. Их провели в элегантно обставленную библиотеку. У потрескивающего огня камина сидел человек в пижаме из плотной материи.

— Олег Иванович, надеюсь, у вас были серьезные причины разбудить меня, — сказал Петренко, приподнимаясь в кресле и пожимая Кирову руку.

— Позвольте представить мою помощницу, лейтенанта Телегину, — произнес Киров.

— Лейтенант Телегина, — протянул Петренко. — Я слышал о вас много хорошего. Пожалуйста, садитесь.

Ларисе показалось, что Петренко задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось. Быть может, слухи о слабости семидесятипятилетнего президента к молодым женщинам, особенно балеринам, были правдой.

Как только все расположились, Петренко заговорил вновь:

— Так что с “Биоаппаратом”?

Киров быстро изложил суть своего разговора со Смитом и напоследок сказал:

— Думаю, мы должны отнестись к его предупреждению всерьез.

— Вот как? — задумчиво отозвался Петренко. — Лейтенант Телегина, а вы как считаете?

Лариса понимала, что слова, которые она собралась произнести, могут стоить ей карьеры. Но знала она и то, что оба ее собеседника — великолепные психологи и сразу распознают ложь, словно ястреб, высматривающий кролика.

— Боюсь, мне придется сыграть роль адвоката дьявола, господин президент, — проговорила она и объяснила, почему не спешит принимать слова Смита за чистую монету.

— Недурно сказано, — подбодрил ее Петренко. Он повернулся к Кирову. — Смотрите, не упустите эту девушку. — Он выдержал паузу. — Как же нам быть? С одной стороны, американцы ничего не выигрывают, зря подняв шумиху. С другой — мне ненавистна сама мысль о том, что похищение такого масштаба может произойти прямо у нас под носом, а мы даже не узнаем о нем.

Петренко встал и подошел к камину, согревая руки. Казалось, миновала целая вечность, прежде чем он заговорил вновь:

— Если не ошибаюсь, в предместьях Владимира размещена учебная база спецназа.

— Совершенно верно, господин президент.

— Я позвоню командиру и прикажу немедленно оцепить “Биоаппарат”. Вы, лейтенант Телегина и доктор Смит вылетаете туда первым рейсом. Если похищение действительно произошло, сразу известите меня. В любом случае я хотел бы, чтобы вы тщательно проверили соблюдение мер безопасности.

— Слушаюсь, господин президент.

— И, Олег...

— Да, господин президент?

— Даже если пропал хотя бы грамм культуры оспы, сразу же поднимайте по тревоге бригаду вирусологов. Затем арестуйте всех, кто находится на территории.

Глава 9

По прибытии в аэропорт Неаполя Питер Хауэлл поехал на такси в портовые доки. Там он сел на катер на подводных крыльях, отправлявшийся в тридцатиминутное плавание к противоположному берегу пролива Мессины. Через широкие иллюминаторы судна он наблюдал за тем, как на горизонте появляется Сицилия — сначала кратеры Этны, потом сам город Палермо, раскинувшийся у подножия известняковой горы Монте Пеллегрино, конус которой переходил в плоское плато на уровне моря.

Первоначально заселенный греками, подвергавшийся нашествиям римлян, арабов, норманнов и испанцев, остров Сицилия веками служил перевалочным пунктом для солдат и наемников. Принадлежа к их числу, Хауэлл бывал здесь как турист и как боец. Сойдя с борта судна, он направился в самое сердце города — Куаттро Сетри, “Четыре угла”. Там он поселился в маленьком пансионате, где уже останавливался прежде. Пансионат находился в стороне от туристских маршрутов, но все же на расстоянии пешей прогулки от тех мест, в которых Питер намеревался бывать.

По укоренившейся привычке он внимательно изучил районы, которые собирался посетить. Как и следовало ожидать, со времени его последнего приезда там мало что изменилось, и карта, которую он держал в голове, отлично ему служила. Вернувшись в пансионат, он проспал до раннего вечера, потом отправился в Альбергерию — лабиринт узких улочек в ремесленном квартале Палермо.

Сицилия всегда славилась мастерами, изготовлявшими клинки, и Хауэлл без труда приобрел великолепно заточенный нож с двадцатипятисантиметровым лезвием в ножнах из крепкой кожи. Вооружившись, Хауэлл поехал в порт, таверны и постоялые дворы которого не значились ни в одном туристическом путеводителе.