Заговор Холокоста: Международная политика геноцида (ЛП)

Те католики, которые испытывали угрызения совести от убийства евреев, теперь могли делать это со спокойным сердцем: сама церковь официально одобрила «убийственную» ненависть по отношению к евреям. В пастырском послании к архдиоцезу Фрейберг от 30 января 1939 года архиепископ Грёбер написал, что евреи не просто ненавидели Христа, а ненавидели его «убийственно», причем их «убийственная ненависть» продолжалась «веками»[173]. Это заявление было сделано уже после Хрустальной ночи, когда по всей Европы бушевали еврейские погромы. Сложно не увидеть связи между заявлениями архиепископа Грёбера и его работой в СС.

Грёбер был не единственным служителем католической церкви, кто подливал масло в огонь антисемитизма. Многие богословы изобретали различные теории для оправдания ненависти к евреям. Так, богослов Теодор Боглер написал, что евреи не просто убили Иисуса, но до сих пор ненавидят христианство и пытаются уничтожить Церковь[174]. Один из ведущих теоретиков католицизма епископ Алоис Худаль утешил всех тех, кто задавался вопросом: как чинить еврейские погромы в обществе, в котором верховенствует закон и правосудие? Не проблема, пишет уважаемый богослов. Евреи находятся вне правовой системы, она на них не распространяется[175].

Это лишь самые яркие примеры антисемитских заявлений служителей немецкой католической церкви, в которых они морально оправдывают преследование евреев.

Но как насчет тех священнослужителей, которые выступали против национал-социализма? Разве мюнхенский кардинал Фаульхабер не осудил нацизм, так что даже его дворец был сожжен? В действительности кардинал Фаульхабер в первую очередь защищал права католической церкви. Он вступался за Ветхий Завет, но не за евреев. По его словам, нравственная красота Ветхого Завета не имеет ничего общего с духом современных и древних евреев. Оправдывая Ветхий Завет, кардинал одновременно осуждает евреев за ростовщичество, захват земель, притеснение фермеров и т. д. Он пишет: «Народ Израиля, он (Ветхий Завет) вырос не в вашем саду, он посажен не вами. Это осуждение ростовщического захвата земель и притеснения задолжавших фермеров, этот запрет ростовщичества – плод не вашего духа»[176].

Антисемитизм был не единственной темой, в которой немецкое духовенство вторило нацистам. На самом деле церковная иерархия поддерживала Гитлера во всем, вплоть до военной агрессии против соседей Германии. Когда немцы захватили католическую Польшу и убили десятки тысяч набожных польских католиков, во всех церквях страны звенели колокола – но не в память о погибших, а в честь победы. То же происходило, когда пала католическая Франция, подчинившись не только военной мощи нацизма, но и его пропаганде. А когда стало ясно, что Третий Рейх окончательно проиграл войну, церковь продолжала благословлять солдат и призывать отдавать жизнь ради победы той преступной системы, во власти которой оказалась Германия. Церковь настолько вобрала в себя нацистские идеи, что во время церковных служб прихожане, имевшие еврейских предков в пределах четырех поколений, должны были сидеть в отдельном секторе. Как минимум один кардинал и вовсе высказал мысль, что для «еврейских христиан» должны проводиться отдельные службы.

Иногда в качестве доказательства, что немецкие священники выступали против нацизма, приводят имя еще одного человека – епископа Мюнстера Августа фон Галена. Он публично осудил нацистскую программу эвтаназии – убийства умственно отсталых и инвалидов. В результате этой варварской программы было убито около 70 тысяч человек, и остановить ее нацисты решились только тогда, когда по всей стране прошли массовые акции протеста. Этот пример показывает, что общественный протест против массовых убийств мог быть эффективен даже в гитлеровской Германии. К сожалению, в случае с убийством евреев ничего подобного не происходило. Епископ фон Гален никогда публично не осуждал убийство евреев, как он осуждал – и весьма эффективно – программы эвтаназии. Да, он говорил о «фундаментальных правах человека»[177], но при этом никогда не упоминал евреев. С одной стороны, он приобрел себе алиби как правозащитник, с другой стороны, евреям он ничем не помог.

Немецкая пропагандистская машина эксплуатировала полуторатысячелетнее христианское учение о том, что евреи – отродье Сатаны, что они даже не совсем люди. Соответственно, и убийство евреев – не убийство, а истребление, как истребляют паразитов. Ведущие деятели церкви могли бы возвысить свой голос против такой точки зрения, против этого древнего предубеждения, – но они так и не сделали этого. Они ни разу не сказали однозначно, что евреи точно такие же дети Бога, как и прочие народы, и потому имеют не меньшее право на честь и достоинство.